– Нынче утром стражники приходили к моему отцу и спрашивали, не обращался ли кто-то в аптеку в поисках снадобий от ран. Они вроде бы заходили и к твоему отцу, чтобы узнать, не просила ли его какая-нибудь женщина полечить ее раны, но оказалось, что он… нездоров.
Я знаю, что хотел сказать Майкл. Это вежливый способ сообщить, что мой отец опять пропадал в предместье.
– Теперь стража ищет узурпаторшу по всему округу. Кто бы это ни был, без должного лечения она долго не протянет. Медвежьи капканы – крайне опасные штуковины. – Его взгляд скользит вниз и задерживается на моих лодыжках. Я тут же прячу их под подол. Не воображает ли он, что это могла быть и я… не поэтому ли вспомнил про сны?
– Нашел, – говорит он, достав жемчужину из мха.
Я отряхиваю ладони от земли.
– Нет, я не хочу огульно хаять… хаять брак, – спешу сказать я, желая поскорее сменить тему. – Уверена, что Кирстен будет тебя боготворить и нарожает много сыновей, – поддразниваю его я, пытаясь забрать у него жемчужину, но он отдергивает руку.
– Почему ты это говоришь?
– Я тебя умоляю. Об этом все знают. Я видела вас двоих на лугу.
Майкл густо краснеет, делая вид, будто он целиком сосредоточил внимание на обтирании жемчужинки краем рубашки. Он явно нервничает. Я еще никогда не видела, чтобы он нервничал.
– Наши отцы уже давно обговорили каждую деталь. Сколько нам надо детей… и даже как мы их назовем.
Я смотрю на него и невольно улыбаюсь. Раньше я думала, что мне будет странно представлять его женатым, но, оказывается, я была не права. Я чувствую, что брак подходит ему как нельзя лучше, что именно для этого он и создан. Думаю, он все эти годы проводил время со мной просто для забавы, чтобы избавиться от бремени долга перед семьей, а также от мыслей о маячащем впереди годе благодати, – для меня же наша дружба значила куда больше. Нет, я не виню его за то, что он стал таким. Это даже хорошо. Тяжело идти против судьбы, против того, чего от тебя ожидают, против своей собственной натуры.
– Я рада за тебя, – говорю я, отлепляя от колена алый кленовый лист. – Правда, рада.
Он поднимает лист и проводит пальцем по его прожилкам.
– Тебе не кажется, что на свете есть нечто большее… нечто лучшее, чем то, что нас окружает?
Я гляжу на него, пытаясь понять, что он имеет в виду, но мне нельзя ввязываться во все это снова. Это слишком опасно.