Мы болтали о жизни, смеялись и порой погружались в болезненное молчание, когда оба вспоминали детство. Мы часто обретали успокоение в тишине; невысказанность становилась красноречивее слов. Говорить о том, что произошло, до сих пор тяжело. Возможно, так будет всегда… Зато мы сблизились гораздо больше, чем обычные брат с сестрой.
Сегодня утром, однако, мы оба чувствовали себя напряженно. Я рыдала. Бен сострадательно коснулся моей руки, и я резко ее скинула, будто обжегшись, не в силах терпеть прикосновение человека, которого я не знаю. Остаток пути в больницу он явственно излучал обиду – мой младший брат; а ведь я всегда оберегала его.
В ушах шумело, словно море в ракушке. Я глядела в окно, стараясь сосредоточиться на мелочах: пестрых ведерках с совочками, выставленных около магазинов, чайках, что с криками пикировали за добычей, коричневом указателе «Парк развлечений». Впрочем, расшатанный деревянный настил, о который снизу плескали волны, скудный набор игровых автоматов с мигающими огоньками и игрушками за два пенса, которые надо подцепить металлическим щупом, и киоск, где продают мороженое в засохших вафельных стаканчиках, на развлечения никак не тянули… Однако лучше смотреть куда угодно, чем в лицо Бену. Всякий раз, как я вспоминала собственное отражение в зеркале, в груди нарастала тяжесть и сердце сжимало тисками.
– Что-то же ты должна помнить, Эли!
Он мне явно не верил. Мы стояли на перекрестке. Вдалеке виднелись скалы, где мы детьми играли в старом полуразрушенном доме, притворяясь, что он – наш. Воспоминания детства были гораздо отчетливей, нежели туман прошлой ночи. Я не могла сказать того, чего не знала. Мотор урчал, щека, прижатая к стеклу, вибрировала. Я кожей чувствовала, что Бен буравит меня взглядом, однако не обернулась.
– Я уже сказала: не помню.
Когда на кухне я пришла в сознание, Бен засыпал меня вопросами. Я ощущала его с трудом сдерживаемую ярость. На меня напали? Он опять и опять требовал ответов. Кто это сделал? Давай позвоним в полицию!
– Нет!
Мы переглянулись. Я не могла расшифровать выражение незнакомого лица. Бен был маленьким, когда приехала полиция, хотя наверняка помнит, как после этого все изменилось. Как вдребезги разбился наш мир. Даже теперь при виде полицейских мой желудок скручивается в узел.