Но, флиртуя с Габриэлем, Фрэнки испытывала совсем другие ощущения.
Она чувствовала опасность. Но она боялась не его, а саму себя. Боялась, что выдаст себя с головой, реагируя на него, словно распутная нимфа.
Фрэнки сделала глоток шампанского и взглянула на Габриэля поверх края хрустального бокала.
– Почему ты не хочешь иметь детей?
Если Габриэля и смутила резкая смена темы разговора, он не подал виду.
– Не испытываю необходимости передавать свои гены.
– Все дело в твоей семье?
Он взглядом дал понять, что она сует нос не в свое дело.
– А как насчет тебя? Ты хочешь детей? – Его тон казался слишком уж непринужденным, словно ему доставлял дискомфорт разговор о детях, но он решил не показывать этого.
– Не знаю… – отвела взгляд Фрэнки. – Мне кажется, у меня есть время подумать. Я не могу сказать, что за мать получится из меня. Я ведь росла с отцом. Конечно, у меня были няни. Но это не одно и то же, правда?
– Думаю, нет, – ответил он и замолчал.
– А какая у тебя мать? Она все еще замужем за твоим отцом?
– Она умерла.
Габриэль сделал глоток шампанского и поставил бокал на стол со звоном, словно давал понять, что тема закрыта.
– Мне жаль. А что случилось?
Он шумно вздохнул и посмотрел на нее тяжелым взглядом.
– Франческа, ты должна запомнить одну вещь обо мне. Я не люблю говорить о своей семье. Я ясно выражаюсь?
– Предельно.
Она откинулась на спинку кресла и пристально посмотрела на Габриэля. Он сидел весь напряженный, со сжатыми челюстями. Теперь, когда она на собственном опыте пережила позор из-за недостойных поступков отца, она могла только представить, как ужасно приходилось Габриэлю, жившему с постоянным чувством стыда за своих не друживших с законом родственников. Несколько из них сидели в тюрьме, а его отца ожидал суд за серию преступлений, связанных с наркотиками.
Странно, но, несмотря на происхождение Габриэля, Фрэнки никогда не считала его плохим человеком. Ее оттолкнуло его высокомерие, с каким он приглашал ее на свидание четыре года назад. Словно считал, что она не сможет устоять перед его чарами. И надо сказать, что он был недалек от истины.
Он нравился ей.
До сих пор.
– Извини, – нарушил молчание Габриэль и шумно вздохнул. – Просто большую часть взрослой жизни я не думал о своей семье.
Фрэнки потянулась к его руке и накрыла своей ладонью.