Сед протолкнул чемоданы внутрь.
– Как замечательно жить у озера! Нет этого дурацкого кабельного телевидения и вай-фая.
Харпер резко обернулась.
– Хватит тебе уже таскать тяжести, дядя Сед. Я, кажется, замечталась. Оставь, я занесу все сама. Спасибо за все. Особенно за то, что был с бабушкой в ее последние недели. Если бы ты позвонил, я бы сразу приехала.
– Она не разрешала мне, ты же знаешь, если уж она что-то решила, то спорить бесполезно, – сказал он, вздохнув так глубоко, что, казалось, этот вздох поднялся из самых глубин его души. – Нам будет ее не хватать.
Харпер попыталась сглотнуть комок в горле, но он сдавил ей грудь.
– Я думала, она будет жить вечно. Она была мне опорой.
Только бы Сед не уходил – она была пока не готова остаться в доме одна. Еще немного, и на нее волной нахлынут воспоминания.
– Она была опорой для нас всех, дорогая, – прошептал Сед.
Харпер присела на край кровати.
– Она много раз говорила мне, что ты, дедушка Шеймас и она всегда были верными друзьями. Может быть, ты расскажешь нам какие-нибудь истории?
Сед опустился в кресло с прямой спинкой на другом конце комнаты.
– Расскажу когда-нибудь. Мы всегда были вместе, кроме тех лет, что я провел в армии. Она писала мне письма во Вьетнам каждый день. Они до сих пор у меня хранятся.
Харпер положила свои солнцезащитные очки на кровать.
– Я и не знала, что ты был во Вьетнаме.
– Я редко об этом говорю. Мне не понравилось жить вдали от семьи. Когда я вернулся, Энни взяла меня разнорабочим, потому что мой папа скончался в том году. Это было в 1966-м. Когда сразу после старшей школы я пошел в армию, то думал, что так и останусь служить, но шести лет мне хватило с головой. Я вернулся домой, и Шеймас с Энни дали мне работу. А потом не прошло и двух лет, как умерла мама – это был 1968-й, и я перешел работать на кухню. Уже почти пятьдесят лет, как я готовлю.
– Мне казалось, что ты всегда был здесь, и даже не припомню, чтобы когда-то было иначе, – сказала Харпер.
– Еще бы! Помню, твой отец впервые принес тебя в дом, и мы с Энни подержали тебя на руках. Чудесные были времена, – вздохнул он, слабо улыбнувшись. – Мне всегда нравилось, когда вы с девочками называли меня дядей Седом. А у самих-то волосы светлые, да и все остальное.
Харпер пересекла комнату и погладила его по плечу.