Притомили, честно сказать! Да не собираюсь я выходить! Толку мне скакать из одной игры в другую, наивно полагая, что уж на этот-то раз, я все-таки точно вырвусь!
Ага! Щас! Проходили уже! Везде одинаково! Во всех мирах и реальностях! От себя не вырвешься! А посему, – играю до самого «game over»!
Я поблагодарил серолицего за подарок и направился вслед, молча повернувшему к выходу Массишшиму.
Пройдя по дорожке между живыми изгородями, мы попали на немаленький пятачок, забранный по кругу невысокой стеночкой – оградой из полированного травертина с, казалось бы, разбросанными хаотично по волнистому крупнозернистому серому песку разнокалиберными камнями. Ага, вот и сад!
Молча постояли несколько секунд.
– Красота! – тихо высказал я свое мнение.
– Ты тоже чувствуешь его? – поразился Массишшим. – Мне показалось, ты не любишь и не понимаешь камень!
– Почему же? – возразил я. – Очень люблю. Думать рядом с ним хорошо. Спокойно.
– Я рад, что ошибся! – он чувствительно сжал мой локоть, и показал рукой на переливающуюся лабрадоритом и кварцитом впереди, у продолжения дорожки, арку. – Для начала сходим туда, а затем придем и продолжим разговор здесь.
– Хорошо, – согласился я, указав на то, что японцы называют «сухие горы и воды», – только сядем с северной стороны карэсансуя!
– Непременно, – в свою очередь не стал возражать Массишшим, бросив на меня уважительный взгляд. – Рад еще раз!
Пройдя под изумительной красоты аркой, мы уперлись в начало стены двухметровой высоты из того же кварцита, только желтого. Она извивающейся змеей уходила за поворот вдалеке, скрываясь за зеленью живого коридора.
– Лента Свершений, – указал на нее Массишшим. – На ней наш народ запечатлел всю свою историю.
Стена, покуда хватало взгляда, оказалась покрыта картинками с иероглифическим письмом, подобным египетскому.
– Здесь повествуется о сотворении мира, – сообщил он, подходя к ближнему краю. – Изначальный, в одиночестве. В нигде. Или в везде, – как угодно.
Массишшим сдвинулся на шаг вправо.
– Вот: Изначальный теряет Сосуд Средоточия. Дальше, – он сдвинулся еще на шаг, – Сосуд разбивается, и Безупречная Пустота удаляется в одну сторону, а Истинный Свет, в другую…
Так мы прошли всю легенду дактили о сотворении Вселенной, и добрались до сценки изображающей мускулистого верзилу неопределенной расы, склонившегося над маленьким тщедушным человечком. Не лизардом, заметьте, а именно человеком, держащим осколок чего-то острого в руке. Рядом с ними в отдельной рамке, чтобы не спутать и гарантированно избежать разночтений, была изображена разделенная на пять частей, – две побольше и три поменьше, Сфера Миров. И пунктиром намечен порядок сборки этих частей.