– В его действиях, – отчеканил Кочергин, – налицо пренебрежение правилами общежития, забвение сложившихся за столетия моральных и нравственных норм. Сознательное это пренебрежение или неосознанное, выяснится потом. Первое – хуже.
– А вы не упрощаете? Если он никого не хотел оскорбить, унизить…
– Велизарий Валентинович, я понимаю, к чему вы клоните. Отсутствие хотя бы одного из признаков, характеризующих хулиганство, исключает ответственность.
– Вот именно. Азбучная истина. Мы его ищем, а искать, может, и не надо. И так работы хватает: убийцы, бандиты, каталы, кидалы – кого только не расплодилось. Их бы и ловить.
– Ловим. Но и этого кукольника искать надо. Потому что мы должны знать, чего он добивается, какая у него цель. Ну, мало ли что у него в голове, какие тараканы.
Путилин вздохнул:
– А мне его почему-то жаль.
– А вы не торопитесь посыпать голову пеплом. Не исключено, что мастер этот ни сном, ни духом о происшедшем.
– То есть как?
– А так. Изготовил куклу для одной из этих современных выставок или какой-нибудь театральной постановки. А ее выкрали.
Кочергин лгал. Первое, что он сделал, вернувшись в Управление, так это навел справки, не было ли заявления о столь странных пропажах. Не было… Но он лгал, лгал легко и не раскаивался в этом.
Путилин приободрился:
– Думаете, сторожа вам что-нибудь дельное скажут?
– Всякое может случиться.
– Тогда удачи. А я, пожалуй, пойду в массы, стану в строй у широких трибун.
– А против кого митингуют?
– Да мне все равно.
Путилин повернулся и зашагал по тротуару – чуть быстрее, чем люди, идущие по мостовой.
5
Ботинки причиняли нестерпимую боль. Прохожих на улицах было мало. Машины, смиренно заглушив моторы, стояли, приткнувшись к бордюрам. И ни одного автобуса! Хорошо хоть не Москва или какой другой большой город, у них и пешочком можно. Даже не без удовольствия. Если бы не эти «испанские сапоги»…
Кочергин свернул в проходной двор и очутился на тихой узкой улочке, зажатой с обеих сторон сомкнувшимися в ряды двухэтажными домами.
Вот и нужный подъезд. Грязный, вонючий. Ступени лестницы – непреодолимая преграда.
Как оказалось – преодолимая.
– Чего надо?
Лохматая голова. Набрякшие веки. Глаза навыкате в красной паутине лопнувших сосудов.
– Вы Никифоров?
– Ну.
– Милиция.
Мужчина икнул.
– Работаете на кирпичном заводе? Сторожем?