Каким-то образом к каждой еде она умудрялась подавать импортное, то есть контрабандное, пиво. Прэахвихеа уже шесть недель как была отрезана от остальной Камбоджи. Правительство предупредило нас, что красные кхмеры прослушивают их телефонные разговоры. Узнав, что большая колонна, везущая рис, направлялась из Прэахвихеа в Пномпень, в южном направлении через Кампонгтхом по единственной оставшейся дороге, они заминировали эту дорогу. Когда первый грузовик подорвался на мине, красные кхмеры убили одного из водителей, отобрали рис и оставили второго умирать обезноженного. С тех пор никто не рисковал и не выезжал отсюда. Иногда совершались перелеты на вертолете в Пномпень и обратно, но очень редко. Тем более удивительно, что местный рынок был забит любым товаром, который только можно было пожелать, – наш картограф даже купил там себе рубашку для гольфа. Как это было возможно? А это было возможно потому, что за двадцать лет войны камбоджийцы научились контрабандой ввозить что угодно откуда угодно. Некоторый риск был присущ каждому бизнесу.
Администраторы провинции присоединились к нам во время обеда, потом пришли на ужин и так далее. Сергей сказал, что он еще ни разу не встречал камбоджийца, который бы ему не понравился, и я начинал понимать почему. Они слушали очень вежливо, было ясно, что здесь не любили спорить и противоречить, да и демонстрация морального или умственного превосходства в этой стране не принята в общении. Двоих из пяти мужчин, которые присоединились к нам, пригнали сюда войска Пол Пота из Пномпеня в конце семидесятых. По каким-то причинам они решили остаться. Они предпочитают спокойную жизнь. Это хорошо, если б им не нравилась такая жизнь, то, я уверен, они давно бы сошли с ума в этих краях.
Эти двое, в отличие от нашей дорогой поварихи, ничего особенно плохого не могли сказать о Пол Поте и жизни в семидесятые. В этих местах не было никаких смертельных полей, и когда в 1979 г. сюда пришли вьетнамцы, красные кхмеры ушли в джунгли. Позднее, в восьмидесятые, когда во многих частях Камбоджи был голод, последовавший за вторжением вьетнамцев, Прэахвихеа, возможно из-за своего изолированного положения, смогла прокормить себя сама. Главным образом наши собеседники жаловались на продолжение войны. “Вот уж чего хватит! Да, все до чертиков устали от войны”, – повторяли они снова и снова.