Он-то ему и рассказал свежий анекдот про Горбачева.
Стоят вот так мужички в очереди за водкой, томятся. А ее то ли не привезли, то ли всю выпили. Наконец один не выдерживает. «Нет! – кричит. – Дальше так жить нельзя!» Ну все к нему: мол, покончить с собой решил? А он: «Много чести! – орет. – Я просто сейчас пойду и этого штурвального убью!» Тут уж его никто удерживать не стал, потому как многие считали, что давно пора это сделать. Ушел тот мужичок и – с концами. А очередь продолжает томиться. И вдруг замечают, что он, откуда-то появившись, молча пристраивается в хвост. Ну к нему, естественно, бросаются с вопросом: «Ну что, убил?» – вопрошают. «Нет! – мрачно отвечает он. – Туда очередь еще больше стоит».
Это отторжение Михаил Сергеевич ощутил неожиданно. Однажды вдруг почувствовал, что какой-то произошел душевный подмыв и – короткое – всего на мгновение, но воспарение. Он даже подивился, что такое могло быть. Но следующий миг был продолжительнее. И тогда он задумался.
Стал вспоминать, когда же впервые ощутил подобное. И, конечно, набрел на мысль, что ощущение произошло из детства. Это когда катишься с горы и вдруг – на трамплине – как бы теряешь власть над собой. Раньше это звали захватыванием духа. А теперь он точно знает, что это – отторжение от того, что привычно долго владычило над психикой. Ведь говорят, побывав в космосе, человек долго потом привыкает к мысли, что он на земле, в ином ощущении пространства, да и времени тоже.
Конечно, всякое новое чувство, которое завяжется в душе, не столько он, сколько его Раиса Максимовна подвергла ревизии и тщательному анализу.
Помнится, появилась возможность побывать в Англии во главе парламентской делегации, как она землю стала рыть, чтобы он взял ее с собой. Пришлось идти к Черненко, унижаться, даже чем-то обосновать, что он не может без супруги пресечь границу родного государства.
Не думал, конечно, он, что эта уступка станет трагической в его политической карьере. Надо было сразу же начинать разыгрывать из себя царя со своими бзыками и прихотями, которые немедленно подхватят те самые подхалимы, в руках которых и находится репутация руководителя.
И именно в Англии он пережил ощущение, что такой шаловливец, что его нельзя из дома отпускать одного.
А дома даже анекдот придумали. Будто на него посягала какая-то кинозвезда, да спасибо Раисе Максимовне – отвела беду от страны, которая чуть не потрясла свою партийную нравственность.