– Вот что я тебе скажу, Игорёк. Ситуация – крайняя, здесь я уже ничего сделать не смогу. Слишком далеко дело зашло, слишком много народу о твоём косяке в курсе. Даже если ты сейчас все полтора миллиарда этих раздашь – не факт, что не найдется ретивый карьерист, какой на этом деле захочет фишку срубить. Мне теперь идти к прокурорским за тебя подписываться – нет резона: и сам сгорю синим пламенем, и тебе ничем не помогу.
Молодой мужчина тревожно спросил:
– Так что ж делать?
Пожилой развёл руками и саркастически произнёс:
– Тебе – уже ничего. Всё, что можно – ты уже сделал без меня. – Затем, помолчав, добавил уже чуть мягче. – У тебя сейчас выхода два – или ты дожидаешься понедельника и идёшь с повинной в прокуратуру – дескать, бес попутал, готов понести суровое наказание – или, не откладывая дела в долгий ящик, собираешь манатки и дуешь туда, куда уворованное отправил – причём не позднее, чем сегодня вечером.
Молодой криво ухмыльнулся.
– А толку? Прокуратура всё одно выдаст ордер на арест, потом – выпишет требование на экстрадицию, и отправит его по месту моего пребывания – хоть скрывайся я в каком-нибудь Гондурасе – и всё одно я в прокуратуре окажусь, только на пару месяцев позже…. Только побегаю зазря! Тикать сейчас – только оттягивать неизбежное…
Пожилой неопределенно хмыкнул, встал, подошёл к окну, приоткрыл его – и, вдохнув всей грудью шальной весенний воздух, напоенный ярким солнцем и серебристыми отблесками весело сверкающей капели, покачал головой.
– Не кажи гоп!
Молодой заёрзал на своём диванчике.
– В смысле?
– Не спеши, говорю, себя хоронить. Ты, конечно, дров наломал кучу, но Ленка моя – твоя законная жена, опять же, Толик с Маринкой…. В общем, не хочу я дочь вдовой соломенной делать, а внуков – сиротами при живом отце.
Молодой пожал плечами.
– Так а что здесь можно сделать?
Тот, которого он называл Анатолием Николаевичем – хмыкнул.
– Всё можно. Если осторожно.
– Анатолий Николаевич, ну не тяните ж вы кота за хвост!
Пожилой вздохнул.
– Вот потому ты и погорел, что шибко торопливый, спешишь вечно, как голый в баню…. У тебя счета номерные, конечно?
Молодой молча кивнул.
– Ну, вот и хорошо, пока здесь будут бумаги на свет смотреть да разные страшные постановления выписывать – у тебя будет дней пять-шесть, чтобы в Цюрих смотаться и оформить всё толком.