Среди византийских свидетельств основными являются хроника Георгия Амартола и хроника Иоанна Малалы. Есть еще несколько текстов, наподобие хроники Продолжателя Феофана, в которых тоже есть некоторые сведения по интересующей нас теме. Примечательно, что авторы всех этих источников хотя и упоминают славян, но в круг цивилизованных народов их не включают: то есть в византийских хрониках наши предки предстают, как правило, либо далекими соседями-варварами, либо опасными и вредными существами, чуть ли не с песьими головами, которые изъясняются на непонятном языке и своими вторжениями только беспокоят цивилизованный мир – но могут и оказаться полезными, если их на кого-нибудь натравить. В похожей манере, кстати, Тацит описывал германцев (достаточно подробно) и скандинавов (довольно скудно), так как сам не бывал в их землях и, соответственно, ограничился переработкой чужих свидетельств.
Итак, в то время как Нестор приступил к созданию своей летописи, его византийские коллеги насчитывали примерно семьдесят народов, история которых началась напрямую от Адама и Евы, через Ноя и остальных основополагающих библейских персонажей: по средневековым понятиям это считалось признаком благородного происхождения. Славяне в это число, как мы уже заметили, не входили, и мало кого интересовало, откуда они в действительности произошли. Поэтому перед Нестором и вообще перед всем современным ему славянским летописанием стояла крайне нетривиальная, в первую очередь мировоззренческая, задача: вписать свой народ в существующий контекст тогдашнего культурного мира. Для этого необходимо было в буквальном смысле конструировать историю славянских народов.
Нужно иметь в виду, что вся летописная история предельно этноцентрична, то есть в центре мироздания всегда находится тот народ, к которому принадлежит автор – хронист или летописец. Нестору и его современникам пришлось начинать издалека, применяя своеобразный фундаментальный подход – от истоков тогдашней хронологии, буквально от Всемирного потопа. В этом их труды во многом схожи с современными историографическими исследованиями, которые тоже описывают предмет начиная со сведений, максимально удаленных хронологически, но имеющих хотя бы какое-то отношение к данной теме, в данном случае – к этногенезу славян.