. Этот же автор впервые опубликовал сведения о том, что «Троцкий пошел вслед за судьями в совещательную комнату»
[3], которые потом тиражировались бесчисленное количество раз.
В книге «Гражданская война. Боевые действия на морях, речных и озерных системах», изданной в СССР в 1926 г., фамилия А. М. Щастного еще упоминалась[4]. Затем она исчезла со страниц исторических сочинений на тридцать лет. Лишь в середине 50-х гг. Н. С. Кровяков вновь упомянул его в своей истории Ледового похода, разумеется, в негативном ключе[5]. В 1937 г. фамилия А. М. Щастного мелькнула на страницах «Правды» в юбилейной статье, посвященной участию флота в Октябре, в которой ее автор, писатель В. В. Вишневский, заметил: «На глазах у моряков повсеместно творилась контрреволюция. В штабах флота орудовали изменники типа капитана Щастного»[6]. Накануне Октябрьской революции А. М. Щастный занимал скорее нейтральную позицию, но, очевидно, память о его процессе была еще достаточно яркой, и автор фактически сделал фамилию Щастный символом офицерской контрреволюции на флоте. В официальной истории Балтийского флота, изданной в 1978 г.[7], равно как и в официальном издании, посвященном боевому пути советского ВМФ[8], его имя не упоминалось ни разу. Зато в брошюре 1976 г., посвященной Ледовому походу, вновь повторяется тезис о том, что спасти флот удалось вопреки А. М. Щастному[9]. Поскольку нестыковки этой версии были вполне очевидны, она работала скорее на поддержание образа «адмирала» как невинной жертвы, а не убеждала в его контрреволюционности.
Среди работ, затрагивавших дело А. М. Щастного, особняком стоит художественно-документальный очерк о Викторе Эдуардовиче Кингисеппе (1888–1922), принадлежащий перу Д. М. Руднева и С. И. Цыбова[10]. Его вторая глава посвящена участию эстонского большевика в следствии над бывшим наморси. Авторы были знакомы с архивно-уголовным делом А. М. Щастного, с рядом источников, хранящихся в Российском государственном архиве Военно-морского флота (далее – РГАВМФ), и с воспоминаниями современников (в частности, А. В. Луначарского) – в тексте присутствуют прямые цитаты из них или пересказ их содержания. Д. М. Руднев и С. И. Цыбов оказались несвободны от господствовавшего в 30-80-е гг. XX в. взгляда на Льва Давыдовича Троцкого (1879–1940) как на провокатора и пораженца, но это не главное. На наш взгляд, им удалось достаточно убедительно изложить версию, согласно которой А. М. Щастный, сыграв положительную роль в Ледовом походе, затем оказался одной из центральных фигур антисоветского заговора. К сожалению, их работа осталась совершенно не замеченной в историографии, поскольку была лишена научно-справочного аппарата и формально не являлась научной, хотя научной логики в ней было значительно больше, чем в иных псевдонаучных штудиях.