Тритон - страница 3

---

---

усадьбе десятиметровой,

где ежегодный твой доход

ничтожен столь, мелкорублевый,

концы с концами, что вот-вот

ты не сведешь; со всем семейством

угрюмым и полусвятым;

своим поддельным компанейством

за рюмкой и глотая дым, —

когда ты тащишься под вечер —

еще не мертв, уже не жив —

до дома, под язык вложив

таблетку, и сказать-то неча

на «как пройти?» и «сколько время?»

любому встречному в ответ —

– А закурить? – Ах, нет! – и в темя…

Халата тоже, кстати, нет.

11.12.1999

«…и тянешься к форточке воздух…»

…и тянешься к форточке воздух

лизнуть, и на гландах ангины

висят виноградные гроздья

да горечь целебной малины.

А ртутная скачет линейка,

и кажется, будто под домом

трамвайная узкоколейка

грохочет молочным бидоном.

Но Кто-то огромный и добрый

целует в горячие веки,

как будто вот-вот – и с утробой

простишься своею навеки.

20.07.2000

Предположение

В тот день, в который Йозеф К.

недораспробовал свой завтрак

и Пушкин выводил, что «ах, как

напрасна жизнь и далека»,

вам дверь откроет фройляйн Эльза,

чья плотоядная душа

распахнута почти донельзя —

но до чего как хороша!

А после в яме котлована,

второй сворачивая штоф,

твердить «убог мой дар» упрямо

поверх разросшихся голов.

И дальше в искреннюю темень

нетвердой поступью ступя,

вдруг воспоследовать за теми,

что заждались давно тебя.

29.01.2000

«На третий выкарабкиваюсь я…»

На третий выкарабкиваюсь я,

и кажется, что тащишься гурьбою

с самим собой. И собственным дыха–

нием захлебываюсь я перед Тобою.

Стучит в ушах. Архангелов размах

мерещится цветными плавниками.

И падает куда-то в пах

и ухает почти в гортани – камень.

Теперь – куда? Осевшее нутро.

Смеркается. По-мартовски рассыпчат,

как черный снег, язык во рту. И то,

что я и есть, что из меня же вычтет

в халате белом человек – к стене —

тупым ланцетом – потно прислонилось —

и грубым швом заштопает – и не

пока еще оно остановилось.

20.12.2002

Письмо отцу

Твой темперамент позволил Тебе сочетать

изобретательность и беспомощность

                      в личной жизни.

Ты требуешь силы и ловкости —

                     я возвращаю стыд.

Твои заповеди – уроки хороших манер

за столом в гостях. Ведь кто-то буквально

их понял и больше не ест свинину —

                            руками.

Или Твоя телесность: она везде,

а я как маленький мальчик Кафка.

Помнишь, как я скулил?

                 Но Ты научил словам —

не помню, какое же было первым.

Следующая страница

---

---