– Тоже Табасова.
У Есении от шока округлились глаза.
– Мама замужем за Харитоном Валерьевичем, я за Гордеем.
– Вот это да.
– И не говори. А ты когда сюда приехала? Мама мне только вчера сказала, что ты теперь тоже учишься с нами.
Яся сразу погрустнела.
– Не факт, что учусь.
– В смысле?
– Я вчера подралась.
– Ешкин кот… Ладно, Яська, давай все же поговорим за обедом. Договорились?
– Договорились.
Что бы сегодня ни случилось, до обеда Есения в университете продержится. А дальше… День покажет.
На первую пару она не спешила идти. Сначала в деканат. Она шла по коридору, держа голову прямо. Боковым зрением старалась отмечать тех, кто готов был преградить ей дорогу. Но таковых не нашлось.
Зато шепот за спиной раздавался с завидной регулярностью. Ничего не скажешь, отлично она «вошла» в студенческую жизнь.
Ей повезло застать Степана Макаровича, выходящим из своего кабинета.
– Добрый день…
– Дакова?
Он, кажется, даже немного удивился ее появлению.
Яся вцепилась в сумку.
– Я насчет учебы…
– А что насчет учебы? Иди на пару, Дакова. – Мальков нахмурился.
– Степан Макарович, так меня не исключают? – севшим голосом уточнила она.
– Иди… Потом поговорим. После занятий ко мне зайдешь.
Девушка быстро-быстро закивала.
Если бы ее исключили, то не бы допустили до занятий. Правильно же? Правильно?
День прошел как в тумане. Одна пара. Вторая. Есения старательно впитывала в себя все, что давали учителя. Из студентов ее никто не трогал, не донимал. Иногда она ловила на себе любопытствующие взгляды и, если они не несли агрессии, сдержанно кивала или дежурно улыбалась.
В остальном держалась в стороне.
В столовую она входила опять же с опаской. Почему-то ей казалось, что Алена в курсе дальнейшей ее судьбы.
Баридовой-Табасовой в столовой еще не было, и Есения заняла свободный столик. Присела и лишь тогда поняла, что ничего себе не взяла. Нервозность сказалась. Хорошо, что Яся вообще не потерялась и не застряла где-нибудь в туалете.
С туалетами и подсобками у детей детдома особые истории. У каждого своя.
Аленка появилась едва ли не вслед за ней. Увидев подругу, Есения помахала рукой, привлекая к себе внимание. Та кивнула и поспешила к ней.
– Я звонила Гордею, – сразу перешла к делу Алена, отодвигая стоящий рядом стул.
Яся с силой сжала руки, короткие ногти впились в кожу. Иногда одну боль легче заглушить другой. У них в детдоме была девочка, которая наносила себе увечья, лишь бы попасть в больницу, где, как она думала, ее никто не будет трогать. Ясе всегда было ее жалко. Она пыталась помочь, подружиться с ней. Не получилось.