Увидев ее такой, Потап точно удар в грудь пропустил. А потом еще один.
Мужчина не успел опуститься полностью, уперся рукой в половик. Вдох. Выдох.
Музыка сменила ритм. Стала громче. Чарующая, бьющая точно по рецепторам. Что-то из далекого дикого прошлого, наполненного шаманизмом, древними тайнами и кровавыми ритуалами. Тени, что таились в наступающей ночи, ожили. Придвинулись к костру, закружили, подобрались. Они боялись костра, боялись света…
У Потапа огонь хлынул по крови, наполнил его всего.
Сука-а-а…
Ебать…
Эмоции крыли нещадно.
Все они сводились к двум определениям, что взрывали грудь, разнося ее в лохмотья. Такого он еще ни разу не испытывал.
Была в его биографии одна вылазка, когда они с Гором забрели в закрытый секс-клуб. Чего только там не насмотрелись, каких извращений и откровений. Оттуда и пошла его выборочность в секс-партнершах. Грязи везде и всегда хватало. Чистота все чаще становилась редкостью. Он знал, что его запросы непросты, для многих являются пережитком прошлого. Ему было плевать. Он такой, какой он есть. И готов сполна платить за свои прихоти.
Есения… Она уложила его на лопатки. Диким танцем, в котором закружилась. Волосы-змеи взметнулись, растрепались по воздуху, следуя за ней. Она танцевала… Эта загадочная девочка-Цветок. Выбрасывала плечи вперед, поднимала руки… И ее платье-веер следовало за ней, перекрывая тени.
Потап следил, не выпускал из поля зрения ни одно движение Есении. Каменный стояк в штанах его не смущал. Давил, отвлекал. Есть такое. И одновременно подкидывал поленьев в собственный костер.
Есения умела танцевать. Она точно знала, что делала. И, между тем, она была дитем дикой природы. Ее точно выдернули из времен и просторов, где не слышали о цивилизации. Где девы были наги и прекрасны, а мужчины брали их по праву сильнейшего.
Цветастая юбка взметнулась кверху, на доли секунд обнажив ноги Есении… Она что, босая?! Она с ума сошла? На дворе весна!.. Она что творит, полоумная…
И, между тем, он не сказал ни слова. Не прервал этот танец огня и костра.
В тусклом свете пылающего костра Есения воспринималась нереальной. Не из нашего долбаного мира. Цветок… дикий… Первобытный.
Охрененно сексуальный.
И тронуть ее – нельзя. Табу.
Ее платье играло с каждым движением, отзываясь на ритм пламени. Она делала шаг вперед, и свет костра обрисовывал силуэт ее фигуры. Высокую грудь… охуенно тонкую талию и шикарные бедра.