Зверь внутри Мазурова оскалился сильнее. Иногда Потап сам себе напоминал дикого хищника, рожденного не в том обличии. Он одно время увлекался всякой ерундой по типу реинкарнации, кармы. Изучал древние учения. И ему даже думалось, что в прошлой жизни он был зверем. Отработал карму, вернулся в человечьем обличии.
А повадки остались.
– Я решу вопрос.
С этими слова он направился к выходу.
– Потап Тимофеевич…
Голос Малькова звучал растерянно. Оно и понятно.
– Все хорошо, Степан Макарович.
Он подмигнул декану и вышел.
Девчонки, как и предполагалось, стояли в коридоре.
Белясова что-то строчила в телефоне. А Есения сидела на небольшой скамье. На самом краешке.
Такая… Черт, хоть самому доставай телефон и фоткай ее.
Чтобы потом, в ночи, разглядывать.
– Итак, девушки, – ровным тоном начал он. – Ты, Ирина, едешь домой.
– Но Потап…
– Я все сказал.
Ирина снова открыла рот, чтобы возразить.
Потом метнула в сторону соперницы взгляд, полный ненависти, схватила рюкзак и понеслась по коридору.
Правильное решение…
– А ты идешь со мной.
Потам встал напротив Есении, возвышаясь над ней. Ему сначала показалось, что она выше. Ничего подобного. Невысокая для него так точно. Метр шестьдесят максимум. И такая вся… Непонятная, что ли, для его восприятия.
Эта коса надо лбом. Эти серьги. Кулоны на груди.
Черт.
Тут волей-неволей зависнешь на ней.
Среди студентов кого только не встретишь. Разношерстная толпа. Кто во что горазд.
Ничем никого не удивишь. Как оказалось, можно.
– Зачем?
– Пошли, я сказал. Довезу тебя. И... – Он сделал паузу. – Поговорим.
– Меня исключат теперь, да?
Первой реакции Потап все-таки дождался. Голос девчонки предательски дрогнул, а по щекам и шее пошли красные пятна. Значит, блондинка натуральная, раз такая реакция на волнение.
Отвечать он не стал. Рукой указал на выход.
Она поднялась и направилась за ним. Не спешила встать рядом или, не приведи боже, выйти вперед. Просто следовала его указаниям. В гардеробной взяла куртку и вышла на улицу.
Дальше, так же не задавая вопросов, проследовала за ним до машины. Потапу уже не терпелось оказаться с ней в замкнутом пространстве.
У него зудело под кожей. Воспламенялось.
Даже яйца – и те набухли. Вот те раз. Он едва не скалился собственному отражению.
Когда у него хотя бы раз была подобная реакция на девчонку? Да еще с одного взгляда, считай.