– Так дымили же, – засмеялся Юрка.
– Некому было в своё время по губам дать, вот и дымил.
Нет, не получался разговор, всё опять переходило в нотацию и нравоучения. Степан Степаныч встал, прошёлся, собирая сушняк; вернувшись, стал ломать трескучие дубовые ветки, подбрасывая их в костёр.
– Я вот что думаю, Юрий… Школу ты кончил, до армии ещё год, шёл бы ты к нам на завод…
– На химдым?.. Не, я лучше осенью две ставки возьму, с матерью буду работать.
– Можно, конечно, и с матерью, ты ей давно помогаешь, знаю. Только твоё ли это дело?
– Моё не моё, а сто восемьдесят рэ в кармане, не меньше, чем на заводе. И свободного времени полно.
– А в это самое свободное время куда?
– Ну, в кино, погулять…
– Погулять… Нет, Юрий, подумай, человек ты взрослый уже, один у матери, надежда её, как говорится. Давай-ка сходим на завод, у нас, знаешь, цеха какие есть – в халатиках белых работают, а молодёжи сколько! Стадион вот новый построили, дискотеки эти ваши в клубе… А?
– Сходить можно, – согласился Юрка.
* * *
После рыбалки на Чёрном ерике прошла неделя, и Степан Степаныч уже собирался зайти к Донцовым, чтобы переговорить с Юркой насчёт похода за груздями. Ларискину мать, Ксению Фёдоровну, очень красивую, совсем не стареющую и в свои пятьдесят лет женщину, которая работала в санлаборатории на их заводе и тоже без мужа растила единственную дочь, с налёта Степан Степаныч решил не брать. Пару раз заговаривал с ней, стоя по утрам в одной очереди за молоком, о том о сём, вроде об осени, потом о грибах, о книге писателя Солоухина «Третья охота» и, наконец, о том, что собирается тряхнуть стариной и съездить с Юркой в пойму, где знал давнишние грибные места. «Может, и вы с нами, Ксения Федоровна? К Октябрьским усолятся груздочки, свои… Что на базар-то за ними бегать?»
«Да что вы, – улыбаясь, отвечала Ксения Фёдоровна, – из меня ходок никудышный, да и не понимаю я в грибах ничего».
«А вы Ларису с нами командируйте, интересно ей будет, лес-то осенний – красота, грибов не будет, так мы и рыбки немного наловить можем, тёрну набрать да ежевички».
«Не знаю, не знаю, Степан Степаныч, Ларисе в колхоз скоро, посылают их группу на помидоры, надо собраться девочке… И потом этот Донцов… не знаю, не знаю… Я предложу, конечно, Ларисе, но не знаю…»
«Раскусила-таки мою дипломатию, – с лёгкой досадой подумал Степан Степаныч. – Ну ничего, я сам Лариску сагитирую. Хоть и не велит ей мать с Юркой ладить, но она его далеко не обходит, не раз и в беседке их видел вместе, и на набережной. Завтра же обтяпаю это дело. И к Марии зайду».