– Безобразие! – снова прогудел тот.
– А мы, что ль, карантин этот выдумали? – затряслась жёлтая шапка. – Туда пишите, в исполком, в редакцию. Две недели крик стоит, с ног уже падаем. Продуктов в деревне мало… Всё город сожрал! Знаем их, куркулей, наглядишься на рынке. Мослы последние по десятке гонят. Динамиту им, кулакам, посылать надо!..
– Это уже терроризм, – улыбаясь, поправил папаху полковник.
Но в очереди никто не засмеялся, будто не расслышали…
Лохов догнал женщину уже перед выходом, на ступеньках.
– Извините, что вышло так… Моя проскочила под шумок. Не надо было встревать мне… Вот гидра!
– Ничего, ничего, – женщина остановилась, переложила сетку с ящичком в другую руку. – Их, наверное, тоже ругают, если обнаружат. Снимут карантин этот скоро, по телевизору говорили. Да хотелось к празднику… Вот ведь…
– Извините, – повторил Лохов. – А как вас зовут?
– Анной Ивановной.
– Анна Ивановна, я через недельку еду в Зареченский, по делам, могу посылку сыну вашему… Вы не беспокойтесь, доставлю в сохранности. Прямо к Рождеству получится. И тратиться не надо вам. Ну как, доверите?
– Что вы такое говорите… в сохранности… Обязывать мне вас неудобно. Ну, если не сложно…
– Да какие сложности, я на машине поеду, не оттянет. Давайте, давайте, не думайте.
Анна Ивановна поставила авоську на широкие мраморные перила, вздохнула.
– Он, сын, в строителях там… Вы, если его по адресу не будет, то прямо на работу. Только он во временной бригаде, не в местной…
– Найду, найду, – вынимая ящичек из авоськи, сказал Лохов. – А на словах передать что? Записку, может, вложите?
– Напишет пусть. Скажите, что здорова я… Пусть приедет на денёк хоть. Спасибо вам, выручили. Самой мне ехать как, по погоде такой? Тут до дома еле доскальзываешь… Вот ведь…
* * *
После Нового года упал на город снег, прополз морозец. Дорожная хлюпь умолкла, скрылась. Лохова вызвали в техотдел и снарядили к подшефным.
В Зареченском он остановил машину у правления, спросил о строителях. Послали на край поселка, где неторопкими силами сезонников возводилось несколько одинаковых домиков.
Выйдя из машины, Лохов увидел двух молодых мужчин, те сидели на брёвнах у одного из недостроенных домиков, курили. На фуфайке одного из них, хлоркой видать, было выведено – «Адидас», другой был в легковатой по зиме болоньевой куртёшке и кирзовых сапогах.