– Прапорщик, гляньте, хорошо ли идём?
За спиной завозились, и между лопаток Ковалевскому ткнулся острый локоть. Снова Ильинский: мальчишка возится с жестяным циферблатом указателя воздушной скорости, присоединённого к трубке Венту̀ри. Устройство, установленное на «Кречете» по чертежам профессора Жуковского, постоянно барахлит, вот он и пытается привести его в чувство. И не замечает, что чуть не вытолкнул за борт родимое начальство.
А иначе никак: почти весь мостик занимают громоздкие газолиновые моторы, по одному на каждый из двух пропеллеров. Для пяти членов экипажа места почти не остаётся – а ведь на «Кречет» хотят поставить то ли два, то ли даже четыре ружья-пулемёта «Мадсен». Конечно, хорошо, что корабль получит дополнительную огневую мощь – но как, скажите на милость, управляться с ним в такой тесноте?
Прапорщик оторвался от прибора.
– Ход двадцать один узел, господин полковник! Можно добавить оборотов, на испытаниях корабль показывал до двадцати пяти!
– Незачем, прапорщик. Уже идём домой, да и масло греется, непорядок…
Отчёт Главного инженерного управления гласил: «на стендовых испытаниях мотор работал исправно два часа без перерыва, затем обнаружилось сильное разогревание масла, вследствие чего произошла порча картера». Сегодня они провели в воздухе не менее полутора часов, и Ковалевский не желал без нужды перенапрягать и без того не слишком надёжные механизмы.
– Хотел спросить, прапорщик: вы сами попросились к нам в роту, или по назначению? – осведомился Ковалевский, слегка отстранившись от не в меру ретивого подчинённого. Чего доброго, и вправду, спихнёт за борт…
– Так точно, сам, господин полковник! Я участвовал в испытаниях корабля, вот и попросился!
Ильинский прибыл в часть полгода назад вместе с новым воздушным кораблём и, надо отдать ему должное, знает аппарат как свои пять пальцев. Недаром год без малого прослужил в Гатчинском воздухоплавательном парке, где «Кречет» доводили до ума.
– Знаете, а ведь я принял роту тридцать первого июля, на следующий день, после того, как «Кречет» совершил первый полёт. Стал преемником полковника Найдёнова, одного из создателей дирижабля. Он ведь и вам оказывает протекцию?
Юноша смутился, покраснел и забормотал что-то в своё оправдание. Ковалевский усмехнулся.
– Ну-ну, прапорщик, уверен, что офицерские погоны вы носите заслуженно. Управляемое воздухоплавание – дело новое и непростое, в нём нужны толковые молодые люди.