Лишь на одной рядом с Нелли Зорин. Позировал он с явной неохотой, может, потому, что считал затею глупой, а может, понимал: рядом с женой он выглядит далеко не выигрышно.
Зорин стоял в дверях без намека на какие-либо эмоции, точно эта комната не имела к нему никакого отношения.
– Наши с Нелли вкусы не всегда совпадали, – сказал он. – Я терпеть не могу все эти леопардовые шкуры. И кровать предпочел бы обычную. Но с женой никогда не спорил. По крайней мере, из-за пустяков.
– Спасибо, – сказала я, покидая спальню, чем вызвала у него легкую растерянность.
Бог знает, чего он ждал. Что я устрою здесь обыск, или начну задавать вопросы об их сексуальной жизни? Вполне возможно, он сделал заключение, что сюда меня привело банальное любопытство.
– Больше вас в доме ничего не интересует? – немного ворчливо осведомился он.
– Комната вашей дочери на втором этаже?
– Да. И я просил вас оставить мою дочь в покое.
– Когда ваша жена уезжала в парикмахерскую, кто-нибудь находился в доме? – уже на крыльце задала я вопрос.
– Ну да, дочка. И домработница. Ей она про парикмахерскую и сказала.
– Надеюсь, с домработницей мы сможем поговорить?
– Если она этого захочет. В любом случае, сейчас ее здесь нет.
– Она не живет в доме?
– В этом нет необходимости. У нее своя квартира и… не так уж много работы по дому… Нам лучше пройти через сад.
– Благодарю, – с улыбкой ответил Бергман, вроде бы не обращая внимания на некоторую язвительность в голосе Зорина.
Два участка разделяла стена из невысоких туй, ближе к забору виднелся проход. А рядом – калитка. Точно такую же калитку мы обнаружили и на соседнем участке. Он, кстати, был больше зоринского, а вот дом оперной дивы намного скромнее. На открытой веранде плетеные кресла из пластика. На зиму их не потрудились убрать. На стеклянном столике блюдце с семечками, должно быть, оставленное для птиц.
Бергман открывал дверь, когда я почувствовала чей-то взгляд и, повернувшись, увидела возле кустов гортензии девочку в ярко-красной куртке, она внимательно наблюдала за нами.
– Привет, – сказала я.
Мужчины молча смотрели на нее, не торопясь входить в дом.
– Вы кто? – спросила девочка, глядя на нас исподлобья.
– Снимаем дом у Евдокии Семеновны. Немного поживем здесь. Ты не против?
– А если против, вы что, уедете? – хмыкнула она.
– Мы постараемся вам не мешать, – улыбнулась я. – Заходи в гости.