Ян развел руки:
– Я в полном замешательстве. Ничего не понять…
Наступило долгое молчание. Ясем набрался смелости и сказал с горечью:
– Но это еще не все, учитель… Я видел Пшеров, покрытый ужасной болезнью… Мор в каждом втором доме… Люди умирали от бубонной опухоли в мучениях и агонии. А те, кто выживал, совсем обезумели… Там я видел тетушку Магдалену… Она умерла в агонии на глазах у чумного лекаря, который не мог ей помочь… И рядом с ней ваши дети… Они тоже погибли. И тогда преподобный Лукаш увез их хоронить… Простите меня, учитель… Я не мог не сказать…
Рыдание помешало Ясему говорить дальше.
Яна охватило неожиданное раздражение и гнев.
Он крикнул на мальчика:
– Я не верю ни единому твоему слову! Убирайся вон с глаз моих долой! И не показывайся мне больше!
Обиженный Ясем сорвался с места и перед тем, как выскочить из шалаша, сказал, задыхаясь от слез:
– Как вы так можете?.. Я доверился вам…
Учитель приказал:
– Вон!..
И Ясем выскочил наружу…
Удивленные близнецы смотрели вслед убегающему другу.
Через минуту из шалаша вышел учитель и сказал:
– Эраст и Бенедикт, я поддался раздражению и плохо поступил с Ясемом. Теперь я очень жалею и хочу вернуть его обратно, догоните его, пожалуйста, и передайте мои извинения.
Ничего не говоря, близнецы развернулись и умчались вслед.
Тут Ян заметил, что приближается граф.
– Государь мой, всемилостивейший, – сказал Ян, – добро пожаловать в мой скромный шалаш…
Граф обнял Яна и ответил:
– Нам надо поговорить. Я только что получил сообщение от Лукаша из Пшерова…
Услышав имя этого пшеровского священника, которое совсем недавно упоминал Ясем, Ян понял, что произошло нечто действительно ужасное.
– Неужели Магдалена?.. – спросил он и больше не смог ничего сказать.
Граф заплакал и ответил вполголоса:
– В Пшерове большая беда. Люди умирают сотнями от мора, занесенного испанскими солдатами. Магдалена и твой мальчик не выжили… Мне очень жаль…
Ян почувствовал, что земля уходит из–под ног.
Граф сказал:
– Я также обязан сообщить последние слова Магдалены. Она сказала, что сожалеет о том, что разлучилась с тобой. Наверно, это наказание ей.
Ян уже не воспринимал слова. Горе овладело им.
В шалаш зашел Ланецкий. Граф поклонился ему и сказал:
– Здравствуйте ваше преосвященство, – поклонился ему граф, – наверно вы хотите поговорить с учителем наедине?