Демон, тем не менее, побагровел, напружинился, будто сейчас набросится на белобрысого с кулаками. Череп поспешил вмешаться в конфликт и отвлек собутыльников остроумной байкой, а потом предложением играть в «дурака» на деньги. В последующие полчаса шла шальная игра с галопирующими ставками, в ходе которой Демон, считающий карты, сорвал крупный куш, осторожный Череп остался при своих, а хоуммастер проиграл все, что было на кармане: три тысячи, полученные от Черезова, пятнадцать «кусков» Ангелины Альбертовны – хозяйки квартиры, в которой делал ремонт, – и двести рублей собственных денег. Он позеленел от огорчения и стал свирепо грызть ногти.
– Отсосите у бабы Тани! – вскоре посоветовал Слепухин товарищам и опрокинул в рот рюмку водки, запив ее слабоалкогольным «Поцелуем Тарзана». – Ставлю свой инструмент!
– Засунь себе свой инструмент знаешь куда?! – откинулся на диване ухмыляющийся Демон.
– Прошу прощеньица! – вмешался Череп. – Если инструмент справный – дело верное! Можно взглянуть?
– А мне-то на черта ваш инструмент? – отмахнулся Черезов, но белобрысый уже приволок в гостиную свою рабочую сумку и принялся с жаром демонстрировать и рекламировать ее содержимое, подражая телемагазину…
Через пять минут дрели, стамески, разводные ключи и отвертки Слепухина вместе с сумкой принадлежали Демону.
– Упс! – только и проронил Череп, всем своим видом сопереживая хоуммастеру.
– Ну, кто теперь будет отсасывать у бабы Тани? – язвительно поинтересовался Демон.
– Да пошли вы, пидорасы!..
Заиграл чей-то мобильный, присутствующие огляделись. Сигнал происходил из сумки Ленусика, которую та бросила на диван, когда последний раз болтала по телефону. Поначалу робкий, монотонный, звонок постепенно набрал мощь и эмоциональное разнообразие, а вскоре уже пиликал на всю комнату, на всю квартиру, донося до самых дальних закоулков мелодичный, но требовательный призыв.
В гостиной появилась Ленусик, на ходу поправляя юбку на бедрах.
Под майкой сочно колыхались ее не облаченные в лифчик груди, а сквозь ткань красноречиво проступали крупные возбужденные соски. Картежники, не скрывая сальных взглядов, загалдели.
– Чур, я следующий! – подскочил Слепухин. – Не везет мне в картах – повезет в любви!
Ленусик бросилась к своей сумке и принялась в ней рыться, едва слышно матерясь. Наконец она выудила на свет изящный телефончик в стразах Сваровски, неприличным жестом потребовала от мужчин заткнуться и ответила на вызов: