Создавалось впечатление, что каждому, у кого есть совесть и желание совершенства, следует все время переживать и чувствовать комплекс неполноценности из-за всего, что есть у других, а у него отсутствует. И это вместо того, чтобы человек радовался и развивал в себе реально существующее. По сути дела, речь шла не о достоинствах человека, не о том, что в нем есть прекрасного, а о недостатках. Говорилось о недостатках, хотя,
что именно назвать нормой, тоже никто не знал.»«Понятно, что в таких условиях социальная психология ограничивалась более или менее общими рассуждениями, самое большее – изучением разных защитных механизмов личности. Да и сами защитные механизмы объяснялись не столько свойствами самой личности, сколько теми же высшими социальными условиями. А почему одна личность защищалась одними, а другая – другими способами, и вообще, зачем и от кого эта защита нужна, оставалось непонятным. Почему психология других живых существ не требует такой защиты, а человеческая требует? Потому, что это психология человека? Но в чем ее основное отличие? В сложности? Но сложности «вообще» – не бывает. Сложность любого явления закономерна. В чем тогда закономерность сложности человека? На этот вопрос нужен конкретный ответ, а не общие рассуждения.