И опять прикусила смятенная Раиса пухлую губку, и снова, прикрыв глаза, терла виски; впрочем, пусть будет так, что на этот раз причина ее смятений останется для нас тайной.
Валдомиро возник на верхней ступеньке лестницы, огляделся вокруг и полетел вниз, размахивая бутонами, стремительный и легкий, словно юный Гермес, и Раиса Андреевна сразу же «милого мальчика» узнала и сразу же за него испугалась: след в след за «милым мальчиком», блистая белыми зубами, решительно пер здоровенный детина в каких-то совершенно невозможных латаных штанах. «Ай-яй-яй… – пролетело в голове Раисы Андреевны и совсем уж беспомощное: – Как же так?.. Что же будет?.. Бедненький…» И вдруг молодая женщина различила, что крепкие эти зубы обнажены в добродушной и приветственной улыбке и «милому мальчику» ничем не угрожают. Неловкость, мучавшая ее с самого пробуждения, отступила куда-то на задний план, показалась надуманной и смехотворной. И женское сердце наполнилось неожиданной благодарностью к этим людям, и навстречу им Раиса Андреевна послала грациозный привет: помахала белой своей рукой. И увидела, что вслед за добродушным детиной, семеня короткими ножками и с гитарой через плечо, по лестнице катился третий некто.
«Вот как? – подумала Раиса Андреевна. – Очень мило…»
– Это вам, – сказал Валдомиро, заглядывая в глаза Раисе Андреевне, и протянул полураскрывшиеся от дневного тепла бутоны. Раиса Андреевна приняла букет, признательно «милому мальчику» улыбнулась (милый, милый… совсем, однако ж, молоденький!..) и задорно сказала, обращаясь в большей степени к Листопаду и в меньшей к припотевшему от быстрого движения менестрелю:
– Что ж, давайте знакомиться, меня зовут Рая.
– Георгий, – Листопад склонил ухоженный бобрик и галантно подышал на фаланги Раисиных пальцев.
Раиса от удовольствия покраснела. Листопад распрямился и тоже покраснел, однако спохватился и, слегка запинаясь, представил коротышку:
– Прошу любить и жаловать: Виктор… наш, так сказать, э-э…
Витюнчик в знак привета издал короткий носовой свист и поинтересовался:
– Ну, что там насчет салона? Очень бы все-таки хотелось…
Раиса принужденно рассмеялась.
– Ах, если очень, милости просим дорогих гостей.
Дежурный матрос, дремавший на ящике с пробковыми жилетами, беспрепятственно пропустил на борт Витюнчика с его подозрительной гитаркой, Валдомиро, которому раздутый портфель сильно мешал оказывать знаки внимания своей очаровательной спутнице, однако штурманский бобрик вызвал у него подозрение.