Согласно концепции Пиаже, человек своей жизнью проживает всю историю человечества, в миниатюре повторяя основные исторические этапы и переломы. Личность осознает себя, помимо этого, еще и историческим переломом. Можно сколько угодно потешаться над Васисуалием Лоханкиным, но сермяжная правда заключается в том, что этот голодающий интеллигент, вылавливающий ночью кусок мяса из борща, является личностью – он вошел в историю и культуру всею силою своего ничтожества. И теперь каждый из нас – немного Лоханкин, каждый – автор ненаписанных трактатов «Я как зеркало русской революции», «Я и Лев Толстой». Благодаря ВасисуалиюЛоханкину, мы можем смеяться и подтрунивать над собой, мы можем, не теряя собственного достоинства, оценить свое место в истории и культуре, даже если это место описывается как нулевое или с отрицательным значением.
История и власть
Как географу неинтересно знать, что на Цейлоне дышат воздухом, так историку должны быть безразличны властители и власть имущие, потому что вся история – история борьбы за власть и с властью.
Парадокс власти заключается в том, что, чем больше ее, тем больше у власть имущего преступать пределы своей власти. Этот эффект самовластия, когда власть сама себе начинает диктовать законы и разрешать себе все сверх ею же установленных законов, можно наблюдать и в России, где царская самодержавная власть ничем по этому признаку не отличается от власти партийного генсека или беспартийного президента. Однако мы можем наблюдать самовластие не только в странах традиционно авторитарного режима, но и в традиционно демократических странах: воля президента США, умело и профессионально управляемая реальными носителями власти, практически неограниченна.
Самовластие не является болезнью и манией самой власти – оно касается каждого. Чем больше самовластия, тем меньше свободного волеизъявления, называемого властью самоуправством, а историей – самоуправлением. В России самоуправство доведено даже до состояния уголовно наказуемого деяния: действия по защите собственных, истинных или мнимых, интересов, прав и свобод в ущерб интересам государства и власти караются довольно жестоко.
Власть возникает при делегировании любой, пусть самой ничтожной общественной функции конкретному персонажу – и этот персонаж (названный Достоевским «юпитером ключа и тряпки») начинает превращать эту функцию в орудие гнета: швейцар вместо того, чтоб открывать двери, превращается в хорошо накаченный блок-пост пивной или ресторана, учитель использует микроскопический избыток знаний для подавления воли бедных школяров, продавец волею веса данной ему гири выжимает из покупателя копейку, президент превращает «охраняемую» им конституцию в антиоппозиционную дубинку и т. д. до усталой бесконечности.