– Конечно, понимаю! – согласился я, языком сдирая лоскутки облезающей кожи во рту. – Чего же тут непонятного? Близкой, к температуре кипения… Интересно, что ты теперь еще умеешь?
– Мне самому интересно! – заверил он, наливая следующую чашку.
– Что мы будем делать дальше? – поинтересовалась Ксюша, не заметив никаких странностей в нашем разговоре.
– Мы с тобой отправляемся на Ассах! – сообщил Всеслав. – Познакомишь меня с дядей и Спектралиями. Мне необходимо изучить рунный язык, чтобы вытащить Пончика, да и вообще… Может быть, и в других вопросах знание его будет не лишним.
– А Ааштони? Он пойдет с нами?
– Нет! – расстроил ее Всеслав. – Он пойдет своим путем. Ему в Киев надо…
– А что ты собираешься со всем этим делать? – спросил я, изобразив руками шар, имея в виду октеракт, который Всеславу, якобы предстоит наполнять мирами.
– Делать? – он почесал в затылке. – Буду делать, что должен… И надеяться, что не получится, как всегда!
Он рассмеялся.
– Если по порядку, то – сначала Ассах, потом передам МЛМ Абигору, затем сделаю новый Личный Мир, – он на мгновение замолчал. – Пожалуй, нет! МЛМ я демону не отдам! Мне там нравится, да и Серегино шале, жалко! Надеюсь, в ходе посещения Ассах, я смогу синтезировать нечто новое из Сиселии и рунного языка, и значительно ускорить процесс создания обещанного ему Мира Темных Демонов. Сделаю что-то, типа каких-нибудь модулей, для сборки различных виртуальных вселенных.
– Мне всегда нравилось, как ты непринужденно рассуждаешь о высоких материях! – без желчи позавидовал я. – Миры, Вселенные… Мне это не дано! Как оно, – ощущать себя Творцом? Стать равным богам?
– Никак! – улыбаясь, сообщил Всеслав. – Каким богам? Я в них не верю, а значит, их нет! Есть только, как поведал нам Демиург, статическая точка неподъемной массы на одной стороне, и совершенное, ничем не отягощенное, невесомое чистое время на другой. И то, и другое мертво. А между ними – жизнь. И эта жизнь, – движение. Вот оно, -истинный бог! Оживляющий и преображающий!
На секунду уйдя мыслями в себя, он продекламировал:
«Можно думать, что угодно,
право – слово, – все равно!
Новое – всегда свободно,
старое – обречено…
Лишь одно движенье – вечно.
Для него: расцвет, упадок, —
Равнозначны, скоротечны.
Только Хаос и Порядок, —
Сингулярности предтечи,
могут быть ему равны…