Люблю.
Ослепительность случая.
Люблю.
Шаг рассчитанный, взвешенный.
Люблю.
Наслаждение жгучее
скоростью бешеной:
Тик-так,
стрелок круги.
Ночь – тьма. День – полосат.
Итак, как ни беги,
в сутках 24 часа.
Весь день
суетный шаг.
Не стой – в давке сомнут.
Везде
люди спешат.
Час – всего 60 минут…
И я спешу в движенья утвердиться,
И для прыжка вперед ищу опоры твердой.
Хочу успеть полнее насладиться
Любовью бескорыстной, пылкой, гордой;
Любовью человеческой, земной,
Любовью к делу,
избранному мной.
Люблю!!
Хочу!
И не бездельник.
Могу.
И делаю, что любо.
А жена говорит: до получки не хватит денег.
– Как грубо.
Неприятно,
Мелко,
но,
в общем, честно.
Время – деньги, как известно.
– Купите!
Где же есть
такие розы еще?
– Продаю
свежесть
букетами и на счет.
– Медь и бумажки,
все приму.
– Вот-те и ромашки —
Кому? Кому?
Спешите, люди.
Торг недолгий
обрубит смерти нищета.
Без болтовни о высшем долге
Платите скромно по счетам.
Наличными или натурой.
За искренность – худой молвой.
За ценности – макулатурой,
И за ошибки – головой.
Уютной прочности утратой
За непоседливости блажь,
И с дополнительной оплатой
За скорость, сервис и багаж.
За идеалы – мелочами,
За верность – холодностью жен,
За славы яркий свет – ночами
Безвестности в пыли времен.
Медлительные эры минут,
Мгновения мелькнут, —
В провал неведомого сдвинут
Минувшее минут.
Поток движений прекратится:
Не мель, а голь.
И бесконечность обратится
В аморфный ноль.
Но я не верю,
что Земное
Все будет сведено к нулю.
Нет. Нет.
Не может быть.
Люблю! —
Во временном
вневременное.
Я – человек.
Я – ум.
Я – плоть.
Я – нервы.
Я это я,
тем и силен и слаб.
В природе не последний
и не первый.
Не всемогущий Бог,
Но и не жалкий раб.
Жизнь нелегка:
Желанное, но бремя.
А скорость,
нарастая,
гнет в дугу.
Но мысль моя
опережает время,
И бесконечно
Я
любить могу.
И потому пою,
молю
и матом крою,
Порой готовый от бессилия взреветь,
Всегда зову к борьбе
И никогда – к покою.
Только
бы
не
отрезветь!
Мы – дети века,
конечно,
с грехами,
Но я бы хотел, в умаленье грехов,
Чтоб в атомный век
похмелялись стихами
После запойного чтенья стихов.
Я презираю эстетов рьяных,
Поклонников дикой и ультра-культуры,
Но —
благославляю
воистину пьяных
От жизни
и от литературы.
От музыки,
рвущей сердце на части,
От сверхистин изображения.
От созидающей
творческой СТРАСТИ
К человеческой форме движения!
1965 – 1968 г.