… (Грегора Менделя книжица маленькая, в невзрачной обложке мягкой, – дала мне много больше, чем все десять толстенных томов сочинений Дарвина в зеленой толстой обложке: – самой методикой анализа фактов простейших, – самую суть явлений вскрывавшей сложную… …Но та первая попытка начальства меня сбагрить сорвалась бесславно… благодаря талантливой агитации против моего комсоргом избрания перед собранием… еврейчика-салаги, – и певца и чтеца и на всех дуд`ах игреца: он с присланным уже после меня младшим лейтенантом Кондратенко, тоже брюнетом, телосложением субтильным, тонким, хорошим танцором… недурственную художсамодеятельность в части сбацали, привлекши окрестный «пол прекрасный» (офицерские жёнки, офчарки); и без моей «мудрености» у Кондратенки неплохо в охотку потом пошла и комсомольская колгота… …Таки пришлось пол. Пупышеву вести меня назад… Это следует считать моим третьим счастьем (первое – родиться в конце года 39-го, второе – комсомольским «богом» в школе избрание) … …Зная, что меня при первом удобном случае в низа всенепременно сбагрят, я в последующие полгода со всей своей силой на самообразование навалился, обе областные библиотеки прошерстил – и всех частей Южного Сахалина, по комсомолу мною «окормляемых» (именно из них в одной, в Корсаковском полку, запомнил из огромного фолианта 20-х годов издания окончание бессмертного сонета Данте: «Залит проклятым ядом целый свет, молчит, объятый страхом люд смиренный, – но ты, любви огонь, небесный свет, вели восстать невинно убиенным, подъемли правду, без которой нет, и быть не может мира во Вселенной»… Окончанье этого сонета стало мне повелением на всю жизнь дальнейшую. …Значительно позднее, уже в конце 90-х купил в букинике объемистую книжку «Западноевропейский средневековый сонет»; оказывается, сонет этот – на убийство его единомышленницы политической, итальянской графини, – агентами римского папы и императора Священной Римской (германской) империи, – начинается не менее сильно: «Недолго мне слезами разразиться теперь, когда на сердце новый гнет… Но ты, господь, не дай слезам пролиться, – пускай твоя суровая десница убийцу справедливости найдет… что яд кровавого тирана пьет (всемогущий тогда римский папа! – Ю.Б.), который, палача пригрев (германского императора – Ю.Б.), стремится залить…» – и далее, как я в Корсакове в 63-м – выше – прочитал… Наши составители фолианта только отсекли «феодальное» перед «залить» начало, убрали в этом глаголе мягкий знак, переведя из неопределенной формы в совершенный вид, «убиенной» заменили «убиенными»… Под ними я тогда понимал, конечно, репрессированных (составители фолианта в начале 30-х – жертв расстрела 9 января года 1905-го и бесчисленных войны Гражданской со стороны «красной»), – но после ноября 91-го – всех надо отнести жертв страшного 20-го века, в том числе и репрессированных, – но многих из них, теперь считаю – за дело… –