– Какое? – поинтересовался Иван.
– Мы, разумеется, можем вернуть плату за услугу, это не вопрос, но я хотел бы вам предложить еще два сна за ту же, уже уплаченную вами сумму. Ну, как вам предложение?
Иван задумался:
– « А почему бы и нет? В конце концов, пятьдесят баксов не такие уже и большие деньги».
Но не успел Иван ответить, как Петрович его опередил.
– Нет, Иван, даже не два сна, а четыре. По условиям договора, который, как я понял, вы не читали, если потребитель услуги согласен подробно изложить на бумаге или ином носителе информации, все то, что он увидит во сне, ему полагается пятидесяти процентная скидка. Ну, как, согласны?
– Согласен, – ответил Иван.
– Ну, вот и отлично, – расплылся в улыбке Петрович, – если бы вы только знали Иван, как порой замысловато переплетаются людские судьбы. Скажу вам по секрету, Иван, к нам обращались и уже не раз и не два, несколько российских киносценаристов и парочка известных писателей. Фамилии, конечно, называть я не могу, но это уже само по себе говорит о многом. Понимаете меня?
Иван кивнул, после всего увиденного и услышанного, он был готов поверить уже во что угодно.
– Иван, – сказал Петрович, – если вы не против, я лично проведу сеанс.
– Не против, – ответил тот.
– Ну и отлично, – улыбнулся Петрович, – пройдите, пожалуйста, в процедурную, а я через минуту подойду.
Иван уже знал, где находится процедурная, и поэтому, кивнув, вышел из кабинета и пошел к двери в конце коридора. Войдя в дверь, он сел на кушетку и стал ждать Петровича, рассматривая вязаные сеточки, развешенные в процедурной. Он еще вчера хотел расспросить Настю о предназначении этих сеток, да забыл.
– «Нужно будет не забыть расспросить о них Петровича», – подумал Иван.
Не успел он о нем подумать, как тот стремительно вошел в дверь, одетый уже в белый халат и шапочку, в руках у него была уже знакомая Ивану папка-скоросшиватель. Директор просматривал бумаги в папке и негромко напевал:
Мальчик резвый, румяный, влюбленный,
Адонис женской лаской прельщенный,
Не довольно ль вертеться, кружиться,
Не пора ли мужчиною стать.
Ивану уже была знакома эта ария Фигаро, но не потому что он был знатоком и любителем классической музыки, а исключительно из-за преподавателя сопромата в институте, который частенько на лекциях напевал эту мелодию. Особенно часто он любил ее мурлыкать, когда ставил двойку студенту, завалившему экзамен по его предмету на сессии. Вот только текст музыкального произведения при этом преподаватель немного, возможно умышленно, искажал.