30.06.10, пятница. Лимере.
Второй день в Лимере. Я довольна: перелет прошел спокойно, Мариус встретил нас и отвез домой. Это ведь мой и Пьера дом. Возможно, Игорь поэтому чувствует себя здесь немного не в своей тарелке. Кроме того, он два раза, в самолете и в машине, неопределенно говорил, что хотел бы поехать на атлантическое побережье: к Бискайскому заливу, в Ла-Рошель, или в Нормандию. Я понимаю, нельзя любимого держать все время около себя. Не хочется расставаться даже на время, но придется. Попросила вчера Игоря остаться в Лимере до августа, очень хочется, чтобы он продолжил влиять на Пьера. Это было так хорошо в прошлом году. А потом он может побродить почти месяц по Атлантическому побережью, рисовать океан, Бискайский залив или Канал. Где захочет. Не ожидала такой реакции – ночью он был очень мил со мной.
Сегодня мы снова разговаривали о его поездке. Я попросила уделять больше внимания акварели. Он молчал, а потом неожиданно выдал:
– В этот раз я попробую и масло.
Я не показала своей радости. Начала говорить о совершенно прозаических вещах: что из одежды нужно взять с собой, сколько денег потребуется, какие материалы приобрести и где. Решили в начале июля съездить в Тур, посмотреть, что имеется там в магазинах.
Потом позвонила Пьеру. Договорились, что в Париж он доберется из Люксембурга на автобусе, а из Парижа, с вокзала Монпарнас, поедет на поезде в Тур. Ему будет удобно выехать из Парижа в 16 часов. Мы будем встречать его в Туре. И с утра пару раз созвонимся.
03.08.18. Лимере.
Для меня слова Игоря о работе масляными красками были тогда полной неожиданностью. Я просто мечтала об этом. Только после освоения масляных красок тебя считают профессиональным художником. Я говорю о простых людях – потребителях живописи. Хотя рисунки, даже в карандаше, ценятся иногда знатоками значительно выше гигантских полотен, но покупают полотна профаны в живописи. А мне очень хотелось тогда, чтобы Игорь исполнил свою мечту стать художником, если он отказывается от карьеры модельера.
02.07.10, четверг. Лимере.
Вчера мы с Игорем встретили Пьера. Поезд пришел вовремя, но я не утерпела, три раза звонила Пьеру, выясняла, где он находится. Пьер даже разозлился немного:
– Мама, что ты меня опекаешь, как маленького? Сам доберусь.
Конечно он маленький для меня. Хотя, когда он вышел из вагона, я сначала не поверила своим глазам. Вырос почти на голову, поправился – вероятно, в Люксембурге кормили на убой, а делать там, по моему мнению, совсем нечего. Застеснялся, когда я бросилась его обнимать. Голос погрубел, да он еще говорит отрывисто. С Игорем они ограничились рукопожатием. Потом Игорь все-таки похлопал его по плечу: