Ночами, у постели Пьера, когда он засыпал, писала стихи. Но ни Испании, ни Италии я не знала, писала что-то с туманным намеком на Россию, Ленинград. Тогда он еще оставался для меня Ленинградом. Нет, никому не показывала их. Но однажды прочитала заново и ужаснулась – посчитала слепком со стихов Мюссе, но на корявом французском языке. Тогда я их не порвала, просто засунула в нижний ящик стола.
А потом был период рассказа. Почему-то выбрала сюжет прощания рыцаря с девушкой. Он отправляется в поход с отрядом сеньора и не верит, что вернется живым. Объясняется девушке в любви, но умоляет ее не губить себя, найти счастье с другим. Полная глупость. Но тогда я так не думала. Обдумывала много дней, благо, когда Франсуа уходил на лекции, было много свободного времени. Высокопарные длинные фразы, многократное повторение слова «любовь» в одном абзаце. Мне это казалось красивым. Написала три страницы их диалогов и вдруг поймала себя, что заимствовала идею из стихотворения Мюссе «Песнь Барберины». Не понимала тогда, что не так важен сюжет, как исполнение. Правда, исполнение было ужасным… Рассказ отправился следом за стихами.
С пьесой я провозилась более полугода. Выбрала местом действия Флоренцию XVI века. Естественно, сюжет был связан с семейством Медичи. Главная героиня – Камилла Мартелли была представлена мной благородной юной девушкой, боровшейся за свою любовь к пожилому герцогу Козимо I с отвратительной интриганкой Элеонорой дельи Альбицци. Там было замешано все: ужасная смерть Марии Медичи, полюбившей пажа; конфликт Гарсии и Джованни Медичи, закончившийся гибелью обоих; смерть Леноры Толедской, задушенной Пьетро Медичи. Но главным стержнем интриги были попытки Элеоноры дельи Альбицци опорочить Камиллу. Не стеснялась сдвигать события, изменять их в соответствии со своей задумкой. И завершала пьесу заточением герцогом Франческо Медичи Камиллы в монастырь после смерти Козимо.
Меня не смущало, что я брала многое из «Лоренцаччо» Мюссе: обращения персонажей друг к другу, термины. Даже описание одной из смертей скопировала у него. Но написала только первое действие и эпилог. Отвлеклась на продумывание и рисование костюмов героям. Отвлеклась надолго. И постепенно, рисуя все более разнообразные костюмы, охладела к пьесе. Удивительно, но если стихотворения и рассказик я не показала Франсуа, то первое действие решилась представить ему. Наверное, хотелось похвастаться эскизами костюмов. Но до этого дело не дошло. Погладив свою бородку, Франсуа тихо заметил мне: