Леший откинул голову назад и почему-то тяжело задышал. Помедлив, старшая русалка спросила:
– К кому он пошел?
– Подожди, Цветочек, не перебивай! Я сейчас рассказываю, как я на небо смотрел и дышал. Обидно и больно мне было! Но что делать-то? Я ножку потер, хорошенько потер… Настенька, ты намеков не понимаешь, полечи дедушку! Да, здесь и возле коленки.
Ну, пополз я опять наверх, но уже ничего не увидел – ни медовуху, ни карасей! У меня такое предположение: кот и щегол уговорили человека пойти к той, которая помоложе. Через некоторое время Николаша и Чир, наверное, к фее поднялись. Тимоша, скорее всего, остался сковородку вылизывать. Вот так они устроились, а мы тут за них переживаем!
Глава 6
На острове русалок
Его бросило в жар, он на секунду закрыл глаза и снова открыл. На экране ничего не изменилось:
Вы были в «Супержизни» 22 часа 17 минут
Оплачено: 2 минуты.
Кредитная линия в «Государственном обязательном банке»
Ваши биологические и синтетические органы: 7 часов 15 минут.
Биологические органы Вашего несовершеннолетнего ребенка: 9 часов 36 минут.
Ваша двуспальная ячейка в Городе: 5 часов 24 минуты.
Для продолжения пребывания в «Супержизни» Вам необходимо продлить кредитную линию. Наши специалисты охотно Вам помогут. Существует ли вероятность, что у Вас могут быть неизвестные Вам дети? Имеются ли у Вас финансовые претензии в отношении бывшей жены или они могли бы быть предъявлены с помощью юридической службы ЗАО «Супержизнь»? Есть ли основания предполагать…
Роберт вновь закрыл глаза. Нет, он был в «Супержизни» две минуты, только две ми… Внезапно он понял, что был там много часов, – сильно хотелось пить. «Но ведь у меня включен ограничитель! Почему он не сработал?! Я не виноват! Не виноват! Я всегда жил по средствам, не брал кредиты…»
Раздались какие-то странные звуки. Роберт напрягся и не сразу догадался, что это смеется его пятилетняя дочь. Девочка со шлемом на голове сидела в своей кровати, водя пальчиком по экрану мыслевизора.
Роберт сжал кулаки. «Что я наделал! Они убьют Ингу! Твари! Твари! Возьмите меня, но при чем здесь ребенок! Я ничего не могу, даже нельзя быть невежливым с этими зверями, иначе нас накажут – не меня одного, Ингу тоже будут разбирать на органы без наркоза. Какой же я урод, негодяй!»
Он осторожно снял шлем с головы дочери и прижал ее к себе.