Я кивнул. Уже несколько дней я говорил Тее, что доктора работают над ее делом. Возможно, эти слова наконец стали правдой.
Тея сидела за столом перед пустой тарелкой и половиной стакана лимонада. Она была одета в обычную тусклую форму, но летнее солнце, струящееся из высоких окон, превращало ее в красавицу.
Судя по нервному взгляду, только что случилась перезагрузка. Я поспешил к столу.
– Сколько уже прошло? – спросила она, когда я еще был на полпути.
– Два года, мисс Хьюз.
Она кивнула, с облегчением вздохнула, и ее глаза устремились к моему бейджу.
– Спасибо… Джим. Я попала в аварию. Врачи пытаются выяснить, что со мной не так. – Она протянула руку. – Я Тея.
Я заставил себя перестать считать наши знакомства и выдержал ее энергичное рукопожатие.
– Хотите пойти на прогулку?
Лицо Теи вспыхнуло в улыбке, от которой у меня заболело в груди.
– Мне бы очень хотелось. Ты мой сопровождающий?
Я кивнул.
Она подняла бровь.
– Что ж?..
– О, верно…
Я предложил ей свою руку, и Тея, посмеиваясь, приняла ее. Мы отправились к задней двери, что выходила на огороженную территорию.
– Какой прекрасный день, – сказала Тея, поворачиваясь лицом к солнцу.
Жара накрыла нас густым влажным одеялом. Насекомые гудели. Пышная зеленая трава угрожала иссечь каменную дорожку. С правой стороны виднелась высокая ограда, а с другой стороны – густой лес. Я задавался вопросом, видела ли Тея только деревья и растения, а не забор, который удерживал ее внутри.
– Ты ужасно тихий, Джим, – заметила она. – Не большой любитель поболтать?
– Не особо.
– А вот я наоборот. Сестра утверждает, что я никогда не затыкаюсь. – Тея посмотрела на меня. – Джим – это от Джеймса, да? Ты не похож на Джеймса. Даже на Джима. Скорее, Джимми. У тебя добрые глаза. Не возражаешь, если я буду звать тебя Джимми?
– Не возражаю, – сказал я, а мое сердце болело и радовалось одновременно. То же самое, каждый раз.
– Что-то тебя беспокоит, Джимми? – Тея сжала мою руку. – Что бы там ни думала Делия, я умею выслушать.
– Н-ничто меня не беспокоит.
Я ничего не мог поделать с трудностями Теи. И вдруг пожалел об этой прогулке.
Тея склонила голову.
– Ладно, но я вся твоя, если ты передумаешь. Особенно сейчас. Здесь так тихо.
Уже дважды она упомянула тишину. Я задался вопросом, беспокоило ли ее безмолвие собственного разума – пустого без воспоминаний – больше, чем тишина этого влажного полудня.