Кабинет Татьяны был тоже полон макулатуры: диссертационных распечаток и ксерокопий, экспертиз для Додонова и детских книжек для Кати, из которых Катя уже выросла, но выбрасывать которые Татьяне было жалко.
Татьяна быстро прошла по комнатам в поисках того, что еще требует срочной эвакуации из-за прибывающей воды. По улице промчался десяток самосвалов и пожарных машин, так что задрожали оконные стекла. «Видимо, у кого-то что-то замкнуло», − подумала Татьяна и подняла с пола Катин рюкзак, который ей купил Женя к будущей школе.
− К соседям ходил? − спросила она мужа.
− Нету никого. У них там по колено затекло уже, − ответил Женя.
В Сакмаре не было главной площади с Лениным, куда народ мог бы выйти в случае каких-либо катаклизмов или празднеств. Поэтому Татьяна, Евгений и Катя, закрыв дома все двери и окна, пошли на главную улицу – Советскую, чтобы разузнать у людей что к чему. Проехало еще несколько самосвалов в сторону дамбы, и пролетел вертолет.
− Как в кино, − сказала Катя.
На Советской было полно людей. Вся маленькая Сакмара вышла на улицу. Татьяна разглядела своих и Евгения учеников и их родителей и подошла к ним.
− Здравствуйте, Татьяна Геннадиевна, − завопили шестиклассники, у которых Татьяна была классной руководительницей. Татьяна в ответ вымученно улыбнулась.
− Известно что-нибудь? – спросил Евгений знакомых родителей.
− Ничего, − ответил один из мужиков, грозный и злой на вид. – Вот тот хрен в форме только сказал, чтоб все были готовы к эвакуации, − мужик показал пальцем на эмчеэсовца, который ходил от одной стороны улицы к другой и что-то говорил людям.
− Да потому что развалили всю страну на хрен. И губернатор наш скотина, − раздался громкий голос старика, с которым пытался говорить эмчеэсовец.
Все повернулись в их сторону и стали слушать.
− Я тут всю жизнь того… прожил, − дед горячился и хлопал себя по груди. – Родителей похоронил, детей похоронил. А вы ироды! Скотины вы! И губернатор ваш скотина!
− Семеныч принял уже? – спросил Евгений, кивнув на старика. – У него же дети в Москве живут. Когда он их похоронить успел?
− Его потоп уже в «принятом» виде застал, − ответили Евгению родители его учеников.
Татьяна подошла к эмчеэсовцу, чтобы расспросить его о том, что делать дальше.
− Вот, Танечка, смотри, скотины какие! – сказал старик, которого все звали Семенычем. Он театрально плюнул себе под ноги и посмотрел на эмчеэсовца.