– Долго дрыхнешь, – наконец, каркнул черноглазый. – Как голова?
Голос его оказался хриплым, низким. Такое ощущение, что он вот-вот разразится кашлем.
– Болит голова! – огрызнулся я. – Где я? Вы кто такой? И какого хрена вообще происходит?
– Зрение не двоится? Блевать не тянет? Может, круги цветные перед глазами? – не обращая внимания на мои вопросы, продолжил он.
Тоже мне, доктор!
– Блевать тянет только от вашей рожи. И от каморки этой занюханной. Вы меня что, похитили? Понимаете, что меня будут искать? И что…
В глазах на мгновение померкло от мощной оплеухи. Голова дернулась, а когда я попытался снова ровно сесть, к горлу моему прикоснулось что-то холодное и острое. Я невольно отстранился, замер в неловкой позе, опираясь на кровать руками.
Незнакомец, опершись одной ногой на край кровати, навис надо мной, прижимая лезвие ножа к моей шее. Взгляд его оставался таким же спокойным и холодным. Как и голос.
– Я знаю, тебе страшно. Поэтому дерзишь. Но не надо со мной так разговаривать. Будет хуже. Понял?
– П-понял.
Он убрал нож, и я невольно проследил за ним взглядом. Похожий на птичий коготь керамбит с вороненым клинком и блестящей, как зеркало, линией заточки. Держит обратным хватом, стальное кольцо на конце рукоятки наброшено на указательный палец. Рядом, на среднем пальце, поблескивает массивная золотая печатка с рубином.
Незнакомец по-прежнему нависал надо мной, глядя в глаза. И молчал.
– Что вам от меня надо-то?
– А ты не догадываешься?
Я подавил желание съязвить или как-нибудь грубо огрызнуться. Нож он от шеи убрал, но не спрятал совсем. И вид хищного изогнутого клинка в волосатой лапе, честно говоря, нервировал.
– Не догадываюсь.
– Никто не любит крыс, мальчик. Или ты думал, что тебе все сойдет с рук?
– О чем вы вообще? И кто вы, блин, такой?
– Теряем время.
– Вот именно! Говорите прямо, что вам от меня надо. Или вы что думаете – припугнете меня режиком, и я начну сознаваться во всех своих косяках, начиная с детского сада?
Незнакомец улыбнулся, но лучше бы он этого не делал – улыбочка у него была в стиле фильмов ужасов про сумасшедших клоунов. Аж мурашки по коже.
– Жаль. Было бы неплохо.
Он выпрямился и огляделся – похоже, искал стул. Но сесть было некуда, так что он остался на месте. Неуловимым движением фокусника спрятал нож, скрестил руки на груди.