В девяностых, когда СССР развалился на части, Эстония, Латвия и
Литва рванули в свободное плавание, объединившись в Прибалтийскую
республику. Все последующие после этого события годы правительство
там вполне пророссийское было, хоть и отделились, но выгоды свои
прекрасно видели. Связи не рвали, оставались с нами в едином
экономическом пространстве.
Но говны в стране медленно кипели, с каждым годом всё больше и
больше отравляя миазмами воздух. В итоге, как и предсказывал брат,
простые выступления переросли в столкновения. Вылезшие из лесов
«Лесные братья», под овации всего демократического мира, стали
призывать к полному отделению от России, правительство в отставку,
а всех русских, там проживающих, депортировать, кто не согласен –
под нож.
Призывали не долго, в течение месяца ситуация от простых
митингов переросла в полноценную гражданскую войну. Предотвратить
ее России не дали, как-то там прижали ее, официально действовать
она не могла, как, впрочем, не могли и другие страны поддерживающие
«Лесных нациков». Прямо не могли, вот и потекли туда добровольцы, а
оттуда беженцы.
Как полыхнуло, через некоторое время брат на несколько дней
домой вернулся. Да не пустой, пока границу окончательно не закрыли,
они сумели проскочить с где-то добытыми трофеями.
«Мало ли, понадобится в будущем, а у нас оно уже есть», –
показал он мне эти трофеи и где они их спрятали, после чего
вернулся обратно в Прибалтику.
Как только учебный год закончился и Иван к брату уехал и всё
лето на полноценной войне провел. Проходил на практике то, чему его
Петр всю жизнь учил.
И вот теперь, они вернулись домой, десять дней отдохнули, но
обратно уехал один брат.
Школа.
Он о ней и думать забыл, зато, как оказалось, не забыл брат.
Иван еще не знал что, то, к чему он всю жизнь готовился, в том
числе и на войне, уже практически наступило. И с утра уже не брат с
друзьями будут проверять его подготовку, давая советы что из умений
подтянуть, а что и с нуля стоит выучить.
С утра проверять его будет мир… новый мир с его жуткими
обитателями.
– Ваня, – разбудил меня прозвучавший над головой теткин
голос.
– Что? – сразу же открыл глаза, брат с детства приучил быстро
просыпаться, без всяких там потягиваний и
полежуещепятьминуточек.
Тетка выглядела плохо: тяжелое с присвистом дыхание, плавающий
взгляд, бледное с нездоровой испариной лицо – всё это прямо
кричало, что она очень и очень нездорова.