Пархоменко совершил кульбит и покатился по траве. Еще. И снова.
И опять. Ох ты ж, йожики курносые. Неужели поймал? А ну ка…
– Александр, а теперь давай всерьез, – воодушевившись,
потребовал Темляков.
– Это как это? – Пархоменко даже отшагнул на полшажочка.
– Да так. Как самую что ни на есть вражину. Да не бойся, не нож
же у тебя, чай, а палка. Ну, посадишь синяк, не первый и не
последний. Только ты давай атакуй как придется. Вот как на душу
ляжет, так, чтобы свалить.
– Ох, Сергей Григорьевич, как бы до беды не дошло, – с сомнением
покачал головой Пархоменко, являвшийся одним из первых бойцов среди
станичников.
– Не журись, пластун, делай, как говорю. И учти, уж я то жалеть
точно не стану. А как завалишь меня, рубль серебром сверху даю.
– Ну гляди, ваше благородие, сами выпросили.
Покалечить уж как нибудь не покалечит, а вот рубль точно лишним
не будет. И потом, тут, если честно, по хорошему, и непонятно, кто
кого учит. Нет, подпоручик самым вдумчивым образом учится у
Александра. Да только сосредоточился лишь на четырех приемах
пластуна и не более полудюжины своих. Которые, кстати, Александр
потихоньку начал перенимать. Правда, отрабатывает в станице, с
кумом. Не за то Сергей Григорьевич платит казаку, чтобы его
обучать, а сам у него учится.
Первую атаку Пархоменко все же провел не в полную силу. А ну
вдруг ошибочка вышла, и то, что они приняли за рубеж, после
которого боец уже и не думает, ведя схватку, просто хорошо
сложившаяся череда. Бывает такое, что вот вроде бы раз за разом все
получается так, как надо, а потом выясняется, что причина в простых
поддавках. Оно вроде и не хочешь этого, а неосознанно становишься
так, чтобы партнеру было удобнее, и тело непроизвольно пускаешь в
кувырок, оно и самому не так больно, и сопернику лишний раз
напрягаться не надо.
Ох, йо о!!! А подпоручик то, ничуть не смущаясь, силу пускает,
бьет очень даже серьезно. Эвон, всю душу выбил, едва получается в
себя воздух вогнать. Урок на будущее, сказано в полную силу, так и
нечего детские игрища разводить. Вроде порядок, пришел в себя. Ну,
держись, ваше благородие!
Во время тренировок в воинском деле никто и никогда поблажек
делать не станет. Потому как сегодня солдатик заробеет перед их
благородием, а завтра ему же придется обмывать хладный труп своего
командира. И если Пархоменко раньше осторожничал, то только по
причине опасений по поводу недавней раны Темлякова. Но коль скоро
тот вытворяет эдакое, знать, готов к серьезному подходу.