За гулом мерно рокочущего мотора и музыкой, раздававшейся в наушниках плеера, он не слышал, как последний из стоявших на нижней платформе автомобилей легко соскользнул по направляющим, ударился задним бампером об асфальтовое покрытие заснеженного шоссе и покатился вслед за грузовиком. Метров через пятьдесят она остановилась, а, спустя пару минут, когда трайлер, набрав скорость, уже был далеко, развернулась и устремилась в противоположном направлении. На полу под передним водительским сидением появилась лужица крови. Перетянув ногу выше лодыжки, которую он, приземляясь на трайлер, разорвал о какую-то железку, жгутом из полиэтиленовой пленки, покрывавшей сидение, беглый зэк гнал машину в темноту.
3
Всего полчаса назад здесь прошел снегоочиститель, а будто его и вовсе не было – пути уже перемело. Машинист, сколько ни вглядывался в белое марево, разверзавшееся перед локомотивом, ничего не мог разглядеть в снежной пелене. Но он точно знал, что впереди «зеленый», и не очень беспокоился.
Зато пассажирам пришлось поволноваться: скорый опаздывал уже на полтора часа. Все разговоры в вагоне сводились к одному: нагонят или не нагонят, войдут ли в график за оставшиеся двести с небольшим километров. Больше говорить было не о чем. Многие еще с вечера успели перезнакомиться и пересказать друг другу свои нехитрые житейские истории, и поутру, толпясь в тамбуре у туалета с полотенцами через плечо, встречали подходящих приветливыми улыбками, как давних знакомых. Дети носились по проходу под ленивые окрики родителей.
Поездная жизнь шла своим чередом, и только в десятом купе девятого вагона было тихо. С самого вечера дверь его ни разу не открылась. Проводник попытался предложить одинокому пассажиру традиционный чай, но, услышав в ответ резкое «Спасибо, не надо», удалялся, ворча себе что-то под нос. Такие пассажиры, запиравшиеся с вечера и почти не появлявшиеся на людях до конца поездки, в его практике встречались нередко. Иногда это были молодые пары, искавшие экзотического уединения. Они оплачивали все купе и до полного изнеможения придавались радости тесного общения. Обалдевшие, истомленные, они вываливались ближе к концу пути в коридор и, не замечая никого вокруг, подолгу смотрели в окно, сросшись плечами. Но чаще группировались командированные – мужчины немного старше среднего возраста. Безошибочно находя в вагоне собратьев по служебному долгу, они менялись местами с другими пассажирами и объединялись в неразлучный до конечной станции коллектив единомышленников. Иногда приходилось вызывать милицейский наряд сопровождения поезда, чтобы вмешаться в возникавшие между ними разногласия по вопросам «международной и внутренней политики», когда все доводы были исчерпаны и в ход шли кулаки. Но это случалось редко, обычно они проводили время в мирной оживленной беседе, которая время от времени прерывалась мелодичным перестуком сдвигаемых стаканов, да ласковым, едва слышным из-за двери позвякиванием упавших на пол и покатившихся на повороте бутылок. Интеллигентные посланцы различных ООО, ЗАО и прочих коммерческих структур оттягивались под покровительством Меркурия профессионально, не рискуя.