– Валюта вам сейчас ни к чему, – извиняющимся тоном заметил он при этом. – А «деревянные», я думаю, будут, как нельзя, кстати. Ягненков попытался, было отказаться, мгновенно сориентировавшись в ситуации и сообразив, что не просто так ему навязывают деньги. Отдавать придется с многократными процентами, и уже в валюте. Но жизнерадостный господин с не сходившей с его загорелого лица улыбкой молча сунул пачки Андрею за отворот пальто. Пожелав ему счастливого пути, он вышел на ближайшей остановке. Оглянувшись, Андрей увидел, как к его благодетелю подкатила иномарка, по всей видимости, всю дорогу не отстававшая от автобуса, и он привычно нырнул в салон. Автомобиль в считанные секунды обогнал автобус и скрылся в убегающей дали.
Охота началась, в этом не приходилось сомневаться. Закупив сразу целое купе, за что пришлось переплатить втрое за каждое место, Андрей решил не мозолить глаза пассажирам, среди которых могли оказаться загонщики. А сами стрелки, надо полагать, уже заняли отведенные егерем номера.
Свой старый кейс, который ему в комплекте с его не по сезону легкой светлой одеждой выдали в кладовой, он сунул в урну при выходе из магазина, где приобрел дорожную сумку, костюм, несколько сорочек, спортивный костюм и смену белья. Пальто, которое ему очень нравилось, он решил оставить, тем более что ничего более подходящего для себя не нашел. В соседнем магазине Андрей купил продуктов в дорогу. На первое время он обустроился, о дальнейшем же старался не думать.
Поезд тронулся, и он позволил себе расслабиться. Достал из сумки несколько вакуумных упаковок с мясной и рыбной нарезкой, буханку пшеничного хлеба и бутылку коньяка «Ахтамар». Не особенно доверяя надписям на этикетке, гарантирующим высокое качество напитка, он откупорил бутылку, поднес горлышко к носу, вдохнул полившийся наружу аромат и плеснул немного на дно стакана. Затем, не спеша, вскрыл упаковки с нарезкой, разложил закуску на тарелки, заблаговременно позаботившись запастись ими у проводника, и оглядел образовавшийся натюрморт. Любоваться было нечем – не Париж и, уж тем более, не милый его сердцу Брюссель. Но, главное, что уж точно не зэковская столовая с ее неистребимым запахом подгорелой перловой каши и пережаренной в прогорклом масле рыбы.
Андрей поднял стакан, на треть наполненный янтарной, но все еще вызывавшей подозрения жидкостью, посмотрел сквозь нее за окно и поднес стакан ко рту.