– Отец тебя любит пуще жизни, разве ж мог он иначе рассудить.
– Лиза…А как оно? Жизнь замужняя?
Теперь Лиза рассмеялась. Они давно дружили, несмотря на небольшую разницу в возрасте. Лизавета уже была мужней женой, матерью, а Катерина только вот невестой стала. Да что тут сказать ей? На один погожий день часто три ненастных приходится.
– Ох, не торопись, Катя, все узнаешь, все узнаешь.
Воротившись домой, Лиза развесила белье и вошла в дом. Муж был дома и был явно чем-то озабочен.
– Алешенька, случилось чего? – нежно спросила Лиза, кладя руку на мужнино плечо.
Мужа она любила и гордилась им. Алексей был красив, высок, офицер при орденах, а она кто? Обычная себе была и вот любовь у них вышла. Повстречались они на площади в праздничный день, глазами встретились и сердце Лизы замерло. Любила она его всем сердцем, даже сына назвала его именем – Алексей Алексеевич.
Алексей обернулся и обнял ее. И молчал. Тревожно стало Елизавете. Она отстранилась и заглянула мужу в глаза.
– Ну?
Алексей вздохнул и отступил.
– Мужики сказывают, красные идут.
– Так не новость, Алешенька, разве ж первый раз?
Муж покачал головой.
– Не совсем те красные, Лиза, эти почище бандитов будут. Новые отряды народной милиции.
Предчувствие беды ледяной рукой сжало сердце. Стараясь отогнать эти чувства, Лиза деланно беззаботно воскликнула:
– Ну пусть идут себе, чего нам, ты же не участвуешь ни в чем!
Алексей снова вздохнул и не ответил.
Вышел на крыльцо, закурил. Никогда не курил в доме, чем Лиза любила хвастать перед соседками. Она вышла следом и молча встала рядом.
– Вот что, Лиза, – помолчав начал Алексей, – Ежели чего со мной случиться, ты траур относи и снова замуж иди. Женщина ты видная, да и пацану мужская рука нужна.
– Господь с тобой, Алешенька, что с тобой случится? – обомлела Лиза, – мы старость вместе встретим, правнуков поняньчим.
Алексей усмехнулся в усы и покачал головой.
– Дай Бог, Лиза, только рад буду. А, впрочем, ты права, глупости все это…
Алексей оказался прав и через неделю в деревню вошли красные. В то смутное время появление любых людей в форме, вне зависимости от их политических воззрений, не сулило населению ничего хорошего. А эти, в кожанках, так и вовсе лютовали как звери дикие.
Возглавлял опергруппу Яков Калюжный. Молва принесла следом прозвище – Яшка Ирод. Молодой, красивый, горячий, он считал, что ему позволено все. Сидевший за карманные кражи при старом режиме, теперь стал сам вершить закон и порядок. Всеми способами. Как, впрочем, и наводимый им закон и порядок были подвластны его воле как портовая девка. Куриловка замерла в страхе.