– Что, интересно, такого вы делали, что заинтересовали господина Верде, – лыбится толстяк.
– Я не старался привлечь его внимание. Просто рыбу продавал. В чём претензия, господин следователь? Мы с мамой платим налоги. Захотел он столько заплатить, это его личное дело. Да вы у людей спросите, не один же я был на этом рынке. Когда они уезжали, весь рынок слышал.
– Мы спросили друзей господин Верде, – шавок, не друзей, – и они в один голос говорят, что заплатили тебе просто сто долларов. – Я соскочила со стула.
– Устройте мне встречу с этими мерзавцами, хочу посмотреть, как они будут врать мне в лицо.
– Я не буду отвлекать уважаемых людей по всяким пустякам. И не приближайся ко мне, так близко. Вряд ли они захотят увидеть такого урода ещё раз.
– Хорошо, – вздохнула. – Что со мной теперь будет?
– Задержание до выяснения обстоятельств. – Он что-то писал и не смотрел уже на меня. Ему всё равно, что у меня рушится жизнь.
– Как я, по-вашему, мог вытащить такую сумму?
– Не знаю, – он подал знак рукой и ко мне подошёл охранник.
– Пройдёмте, – он дернул меня за локоть и повел.
Мы шли по длинным коридорам вниз. Открыв камеру, затолкнул внутрь. С лязгом дверь захлопнулась за мной.
Я же так хотела остаться на родине. Вот блин, радуйся, Амелия, ты там, где хотела.
Затхлый запах, серые стены, маленькое окошко, под потолком.
Я так умаялась, ещё бы, не спать всю прошлую ночь. То плавала, то этот Альфа…
Упала на доски, что служили кроватью. Меня так сморил сон, что не было никакого дела до неприятностей, свалившихся на меня. Подумаю об этом завтра.
Проснулась ночью и жутко испугалась, кругом была непроглядная темнота. Через какое-то время глаза привыкли. Эти линзы меня добивают. Мой режим «ночного видения» не работает в них.
Подошла к окну, выпустила когти, забралась по стене. Да я грёбаный человек-паук!
Сидела на подоконнике, смотрела на улицу. Вид был так себе: на мусорку, на захламленный двор, кругом забор. Но зато было видно ночное небо и звёзды. Стекла не было, просто решётка. Интересно, если я разогнул ее и пролезу в окно? Ага, что дальше? С острова не сбежать. Только на вертолёте, на лодке далеко не уплывешь, морская полиция шерстит, и ловит дезертиров.
Сейчас я поняла, да этот остров – грёбаная тюрьма! Раньше это меня не волновало, хоть я и думала сбежать, но это на уровне несбыточной мечты. Детали не продумала, да и запрета на выезд не было.