Дуб словно овеян задумчивым небом,
Под ним монастырским питаются хлебом
Паломники, голуби, кошек семья,
Вся живность кипучая – до муравья.
И, слыша знакомой молитвы шептанье,
Уходим под лиственный свод послушанья.
На длинной столешнице режем ножами
Кто – лук, кто – впитавшие синь баклажаны,
До ночи, до едкой звезды в небесах,
В молитвы вплетая свои голоса.
Изящных стихов затемненную суть
Под дубом, увидевшим вечность, – забудь!
Поэт – ты безумец с гордыней в крови,
Когда воспеваешь восторги любви,
О мелочных чувствах твердишь без конца,
Поскольку не знаешь сиянья венца.
Служенье Отечеству слишком сурово,
Чтоб в виршах погасло сверкнувшее слово.
Молитвенный дух отступившего века
Таит монастырская библиотека,
Хранят его воина мощи святые,
Мелеющей Мокшей луга залитые
И вышитый звездами дуб санаксарский,
Надевший на праздник мундир адмиральский.
Веками готовый к любой непогоде,
Он носит все то, что сегодня не в моде:
Потертую горечь о жизни былой,
Омытую в битвах морскою водой,
И тёплую святость родимой земли…
Он носит всё то, что отнять не смогли.
Развеянный гром Ушаковских побед,
На Корфу травой зарастающий след,
Из Крыма в Россию бегущие тропы,