видел людей, которых называли «контуженными страхом». Вспоминает о военном Сталинграде и один из героев повести «Родственники»:
«Знаешь, Олег, что я вспомнил? Ночную атаку немцев на «Красном Октябре».
Не случайно и то, что о заветном «своем» Ю. Бондарев поведал спустя не одно десятилетие после победы, когда были написаны и «Юность командиров», и «Батальоны просят огня», и «Последние залпы», будто боясь расстаться с этим самым «заветным». Одну из причин довольно позднего обращения к непосредственному воплощению сталинградских впечатлений (опосредованно они, несомненно, находили отражение) сам писатель объяснял и сложностью замысла, и необходимостью «дистанцироваться» от пережитого – «лицом к лицу лица не увидать»: «…Концентрация деталей, эпизодов, конфликтов, ощущений, потерь, образов, солдат, пейзажей, запахов, разговоров, ненависти и любви была настолько густа и сильна после возвращения с фронта, что просто невозможно было все это организовать, найти необходимый сюжет, композицию, ясно проявить главную мысль. Сотни сюжетов, судеб, колизий, характеров теснились в неостывшей памяти каждого. Все было слишком горячо, слишком близко – детали вырастали до гигантских размеров, затмевали основное».
За годы, прошедшие с момента написания нескольких страничек, рассказавших о воинском эшелоне, идущем к Сталинграду, и высадке дивизии в голой промерзлой степи, сталинградская тема не раз возникала на страницах бондаревской публицистики, в различных интервью, в публичных встречах и беседах с читателями[35].
Оживлению воспоминаний способствовала работа над сценарием киноэпопеи «Освобождение», изучение советской и зарубежной литературы о войне и кинохроники, многочисленные встречи с военачальниками и рядовыми солдатами Великой Отечественной. А в 1967 году будущий автор «Горячего снега» едва не встретился в Мюнхене с фельдмаршалом Манштейном, но старый вояка в аудиенции отказал, сославшись на болезнь. «Издатель, – вспоминал Ю. Бондарев, – довольно решительно снял трубку и через справочную узнал номер телефона фельдмаршала. Я хорошо слышал последующий разговор. Старческий голос в трубке надолго замолчал, как только издатель сказал, что господину фельдмаршалу хочет задать несколько вопросов русский писатель, занятый изучением материалов второй мировой войны, в том числе, конечно, и Сталинградской операции.