– Да это же склир! – раздалось справа от меня.
Повернув голову и оторвавшись от разглядывания твари, я увидел кузнеца Михеля. Выглядел он помпезно: на тело его была надета жилетка, что–то вроде кольчуги с кожаными вставками, в руках щит и здоровенный топор, за спиной столь же монструозный лук и колчан со стрелами. На голове красовался шлем–ведро, не исключено, что ведром он когда–то и был, судя по отверстиям в районе шеи. Я оглядел кузнеца удивлённым взглядом. Кроме него никто не надел ничего надёжнее кожаного жилета. То ли не имели ничего лучшего, то ли как мы с Ингаром попросту не успели.
– Здравствуй, Михель, – поприветствовал я его. – И что это за тварь? Сможем справиться?
– За пределами стен тварь очень опасна, потому что быстрая до ужаса. Да и шкура у неё до того крепкая, что не каждый топор её возьмёт, не говоря уж про стрелы. А за стенами нам почти ничего и не грозит, если, конечно, она одна.
– Впечатляет животинка, – согласился я, внимательно разглядывая тварь. – И как же её убивать–то, если она такая крепкая и быстрая?
– Да жидким огнём и убивать. Видишь, горшки вдоль стены стоят? Вот, если тварь полезет, мы тряпицы из горшков торчащие поджигать будем, да швырять горшки в тварюгу. Горшки из глины необожжённой сделаны, поэтому от чиха разбиваются, а в них смесь особая, что горит жарко, да загорается быстро. Я такую смесь у себя в кузне иногда использую, когда нагреть нужно быстро металл. А огню всё равно, крепкая у тебя шкура или не очень. Оно, конечно, неплохо было бы попросить Ингара выпустить Беса. Слышишь, трубит? Учуял, видать. В прошлый раз, когда такая тварь под стены пришла, конь–то её и грохнул. Правда, Ингар его потом выхаживал долго и вряд ли согласится выпускать против неё снова.
Полученная информация меня успокоила, появившийся было мандраж схлынул. Поглядев на склира новым взглядом, я мысленно сравнил его с Бесом. Нечего сказать, достойный соперник для коняги. Я хоть и сужу об их бойцовских качествах только по внешнему виду, но отчего–то абсолютно уверен, что они друг друга стоят. Да и похожи они чем–то. Мне как владельцу кота в прошлой жизни чем–то нравилось страшное животное, начавшее расхаживать из стороны в сторону на опушке. Была в нём какая–то жуткая притягательность. Конечно, чувство страха его вид вызывал в первую очередь, но при более тщательном осмотре появлялась и симпатия, и восхищение.