– Хель, это твой выбор. Но будь готова к тому, что Один сразу пошлет к тебе заговорщиков, за спиной у каждого будет нож, готовый убить тебя, если ты не пойдешь на сделку с Всеотцом. Все время, что вы жили у меня, я скрывал вас от его «ока». Когда наступит время Рагнарека, я призову тебя. Ты должна мне услугу. Твои братья останутся со мной. Уйдя в загробный мир, ты не сможешь видеться с ними, пока они сами не захотят, – Локи щелкнул пальцами, огненный вихрь переместил богиню Смерти на каменный утес. Впереди бушевало море. Огромные волны накатывались на скалы, разбиваясь о них. Впервые за столетия, Хель плакала. Она выбрала Судьбу, зная, что не нужна своим братьям.
* * *
Так прошло много лет. Хель правила в Хельхейме, Один в Асгарде. Вести в мир мертвых доходят медленно. Хель узнала, что ее братьев пытались убить, захватить в плен. И она была в бешенстве. Голубой огонь с треском распахнул двери Асгарда. Хеймдалл, страж моста Бивреста, от ударной волны упал без сознания. 12 главных богов сидели за длинным золотым столом, уставившись на пылающий взгляд Хель. Черное платье богини на ней же стало кожаным костюмом, элегантно облегая всю ее фигуру. Один сидел на золотом троне во главе стола, в пурпурно-золотом одеянии.
– Приветствую тебя, Один – Всеотец!
– Приветствую, Хель. Я ждал тебя. Несмотря на то, что твоим братьям плевать на тебя, ты ворвалась в Асгард, пылая ненавистью. За что можно любить таких чудовищ? Ах, да, ты же тоже, чудовище, – с этими словами верховный бог ударил серебряным копьем о золотые плиты. Хель почувствовала, как магия исчезает с ее лица. Теперь каждый из 12ти видел, что одна часть лица богини Смерти была мертвой. Голые кости, с остатками подгнившего мяса. Только голубой глаз горел, излучая страх и ярость. Один ухмыльнулся.
– Твой отец сидит здесь, богиня Смерти. И ты видишь, как твоей семье наплевать на тебя? Никто не поможет. Ты одна в этом мире. Я все еще думал, что ты представляешь такую же угрозу, как волк и змея. Но я ошибся, ты жалкая их копия. Только твое лицо может вселять ужас, хотя больше отвращение, – губы Хель дернулись.
– Где мои братья? – спокойно ответила Хель. Локи был в середине стола, он нервно заерзал на стуле. Он знал свою дочь и ее неспокойную силу. Стихия, живущая в Хель, могла убить, если не контролировать чувства. Бог хитрости боялся свою дочь. Боялся, что попадет под огонь. Который был неминуем. Он не стал защищать своих детей, зная, что проиграет сейчас, выиграв потом. Игра, которую вел бог обмана была сопряжена с опасностью, но ее итог оправдывал все риски.