Во сне он, Юрий, стоял возле какой-то прозрачной стены. Но, в отличие от стекла, она была гибкой и податливой, и вздрагивала, как живая, от его напористого стука. Юрий даже не стучал, он с требовательностью хозяина ломился в эту зыбкую стену… А за ней спокойно стояла, наблюдая за ним, незнакомая женщина в платье изумрудного цвета и с диадемой из самоцветов в волосах. Точно, она! Даже диадема сверкнула в её волосах от лёгкого движения оконной занавески…
Осознав, что видение было всего лишь отголосками сна, Юрий успокоился окончательно, и даже мысленно посмеялся над собой: эх ты, студент, без пяти минут дипломированный физик, а поверил в чертовщину…
Парень поднялся, отворил дверь и направился в кухню. Из-под ног с возмущённым воплем метнулась кошка Катька – в темноте он наступил ей на хвост. Катька налетела на мамину вазу в прихожей, уронила её…
На шум выглянула из своей спальни сонная Людмила Михайловна, мама Юрия.
– Ты что здесь разбушевался?
– Извини, мам, я нечаянно на Катьку наступил. Разлеглась тут на полу…
– Иди спать, полуночник.
– Сейчас, только водички попью.
Вернувшись в комнату, Юрий нырнул под одеяло, и в наступившем вскоре его сне больше не было ни женщины, ни стены, только вертелись беспокойные мысли о предстоящих испытаниях разработанного им компактного прибора для регистрации слабых взаимодействий наночастиц – нанометра.
В шесть утра Людмила Михайловна, слегка полноватая миловидная женщина среднего возраста, поднялась, привела себя в порядок и начала готовить завтрак. В семь, как обычно, заглянула в комнату сына Юрия, двадцатидвухлетнего студента. Тот уже сидел за своим рабочим столом, над которым висел портрет Николо Теслы, и о чём-то напряжённо думал, ероша слегка вьющиеся тёмные волосы.
– Пойдём завтракать, сын, – позвала мать.
– А? – отозвался Юрий, вскинув тёмно-карие глаза. – Да, да, сейчас…
– Ты о чём задумался спозаранку, если не секрет? – она залюбовалась его смуглым чернобровым лицом с правильными чертами: – "наверное, не одна девчонка втайне вздыхает…"
– Не секрет… – Юрий держал в руке прибор, похожий на карманный фонарик. – Я вот что думаю… Может, зря я придумал эту штуку?
– Что ты такое говоришь! – всплеснула руками мать. На её округлом лице с безупречной белой кожей отразилось искреннее возмущение. – Сколько сил и времени перевёл, и что – всё зря?