Я и вправду от всей души старалась приготовить вкусную пиццу, но она пригорела. Я старалась не для Дэниэл. Мне хотелось поднять настроение себе и своему отцу. Дядя Виктор уже уехал за Дэниэл в аэропорт Майами и совсем скоро они должны были вернуться. Мне предоставился хороший шанс поговорить с отцом наедине. Он сидел рядом со мной за обеденным столом и читал газету. Я перебирала в своей голове слова, пытаясь отыскать среди них самые деликатные. Врачи сказали, что это серьёзное психическое заболевание, близкое к шизофрении. Пока я возилась с пиццей, мой взгляд то и дело падал на него. Выглядел он печально. Седина в волосах перестала прятаться и окрасила голову в белоснежный цвет. Отчужденный и закрытый от всех. Что с ним случилось и кто он теперь?
– Тебе мама не звонила сегодня? – он первым нарушил тишину.
– Звонила. Интересовалась, как ты?
– И что ты ответила?
«И что я ответила? Я ответила, что ты заперся у себя в комнате и выходишь на свет, как вампир, только ночью, когда все уснут, и после набега на кухню, снова прячешься за дверью своей комнаты». Но я этого не сказала вслух.
– Я ответила, что всё хорошо, тебя выписали из больницы, и ты помогаешь дяде Виктору с кафе.
Он прятался в газете, делая вид, что занят чтением.
– Мама просит, что бы ты вернулся в Майами, – я старалась произнести эти слова как можно спокойнее, заранее зная, что он воспримет это в штыки. – Она всерьез переживает за тебя.
– Мы уже обсуждали это с ней, я останусь здесь.
Спокойствие. Важно оставаться спокойной, чтобы не снести этот дом к чертовой матери, когда он и так на ладан дышит после урагана.
– У тебя есть любовница?, – спросила я его в лоб, больше не в силах ходить вокруг до около. – Скажи об этом прямо! Зачем ты мучаешь маму и меня?
– Что ты такое говоришь?
Отец встал из-за стола и стал кричать на меня.
– Как ты смеешь мне такое говорить?
– Я не знаю, что и думать. Мама не знает, что и думать. Объясни тогда, что происходит? Почему ты здесь? Почему ты не возвращаешься к маме, когда ты болен и за тобой нужен уход.
Его лицо почернело, а взгляд поник.
– Я не болен! – закричал он. – И у меня нет никакой любовницы!
Я продолжала спрашивать его о том, почему он не вернётся в Майами, когда у него здесь нет работы и нет средств к существованию.
– У нас есть кафе.