От других можно услышать, что, мол, для спортивных соревнований венский вальс слишком прост – всего две обязательные фигуры, вращение вправо да вращение влево, британцы подобное и за танец-то не считают. На фоне быстрого и медленного фокстротов – «чисто английских танцев», в которых количество фигур исчисляется десятками, если не сотнями, простенький, хотя и невероятно стремительный венский вальс ни на что не похож… И снова промашка.
Игнорируют венский вальс британцы в силу своего консерватизма. Исключительно традиций ради.
Когда в XX веке была сформирована международная организация, принимавшая решения по стандартизации правил соревнований в спортивном танце, Блэкпульский фестиваль уже существовал, со всеми своими уже установленными правилами. Оргкомитет Блэкпула, заявившего о проведении фестиваля в формате чемпионата в 1929 году, по каким-то соображениям проигнорировал венский вальс и не включил его в конкурсную программу. Может быть, банально поспешили и… забыли.
Так или иначе, но подлинную причину этого унесли с собой те, кого уже нет на планете, и потому корни этой истории остаются загадкой. Известно лишь, что Блэкпульский фестиваль зарождался именно как явление искусства, а не спорта. Вероятно, поэтому в него и были включены четыре европейских салонных танца – медленный вальс, медленный фокстрот (слоуфокс), быстрый фокстрот (квикстеп) и европейское танго. «Конькобежный», если его оценивать с точки зрения скорости, «танец-волчок», «танец-юла» – венский вальс оказался за бортом. Теперь же, когда по всему миру конкурсная программа включает в себя не четыре, а пять европейских танцев (программа стандарта), Великобритания делает вид, что не замечает этого. У Англии свои законы, и престиж Блэкпула дает основание жить своей собственной, независимой ни от кого жизнью. Не нравится – не приезжайте! Не Блэкпул для мира, а мир для Блэкпула.
Из путевого дневника журналистки Полины Бересклет
Главный танцевальный фестиваль мира не случайно возник на Ирландском побережье. Если говорить о таком понятии, как культура, то Британия прочно удерживает в этом плане лидерство. По части литературы, театра, моды, балета Великобритания старается задавать тон всей Европе. Это, правда, не всегда у нее получается, и главным оппонентом выступает, как нетрудно догадаться, Франция. Противостояние двух культурных столиц мира, Лондона и Парижа, слишком очевидно, иногда доходит до курьеза. И тогда культура превращается на какое-то время в свой антипод, в яркое эпатажное шоу. Таким эпатажем является театр трансвеститов Funny Girls («Фанни Герлз», что можно перевести как «Забавные девчонки» или «веселые девочки») в Блэкпуле. В труппе работают исключительно мальчики, исполняя и мужские, и женские роли. Этот кордебалет забавен тем, что театр трансвеститов – самое высокое здание в Блэкпуле. Среди горожан бытует курьезная быль о том, что однажды, когда в Блэкпуле появились высокие дома, здания торговых и промышленно-развлекательных центров, мэрия города приняла парадоксальное решение – об их сносе. Мол, большинство развлекательных центров оказались слишком высокими небоскребами и нарушали «исторический облик города». После их сноса промышленными взрывами совершенно неожиданно самым высоким знанием оказался… театр трансвеститов «Фанни Герлз». Но мысль мэра Блэкпула, конечно же, была направлена не на рекламу кабаре, а на противодействие «культуры потребительства», ведь после того, как высокие торговые «небоскребы» Блэкпула приказали долго жить, тут же открылись взору и старинные музеи, и здание городской библиотеки из темно-рыжего камня с готическими башенками на фронтоне, и невысокие костелы церквей со стеклянной разноцветной мозаикой узких и высоких окон также заблистали во всей своей старинной роскоши. А что уж говорить о легендарной башне – теперь ее первенству высоты никто не угрожал. В погоне за утраченным временем городские власти решили даже восстановить старую трамвайную линию. С этой целью они перегородили полгорода, чтобы откопать старые рельсы, когда-то закрытые тротуаром и новыми автотрассами. Теперь по Блэкпулу не пройдешь не проедешь, ощущение такое, что вся рабочая сила городских служб благоустройства брошена на археологические раскопки.