– Не-а, Эм, – сказала она себе. – Наверху ничего нет. Просто садовый сарайчик упал, и его дверь болтается на ветру.
Задолго до того, как Эмили смогла убедить себя, что ничего серьезного не происходит, стук наверху возобновился.
– Это безумие! – сказала она, одновременно выбираясь из-под одеяла и спускаясь с постели. – Ты не пойдешь наверх…
Но тело и разум будто бы не сообщались друг с другом. Чем громче разум Эмили призывал ее остановиться, тем решительнее тело намеревалось вылезти на крышу, чтобы разобраться с источником звука.
Эмили надела свой длинный дождевик, взяла ключи и пошла к входной двери. Подумав, она прихватила и бейсбольную биту, которую они держали в прихожей на всякий случай.
Освещая путь узким лучом фонаря, девочка вскарабкалась по лестнице. Она слышала приглушенные звуки шагов и тихое бормотание: обитатели дома в кои-то веки пользовались лестницей, чтобы добраться до своих квартир.
– Это глупо, Эм. Там наверху бьют молнии, – уговаривала она себя.
Но какая-то часть ее вновь не пожелала внимать голосу рассудка.
Поднявшись, девочка уткнулась в запертую дверь, ведущую прямиком на крышу. Сжимая биту в одной руке и фонарик в другой, Эмили попыталась вставить ключ в замок. Когда она наконец повернула ключ, дверь слегка приоткрылась. И тут же ветер вырвал ее из рук девочки. С ужасным грохотом дверь распахнулась настежь – ее чуть не сорвало с петель.
– Да уж, тихонько и незаметно, – упрекнула себя Эмили.
Девочка шагнула под проливной дождь и начала шарить лучом по крыше, высматривая огонь. Прошел почти год с тех пор, как она последний раз была здесь. Сад довольно сильно зарос. Неизвестная лоза проросла на некогда ухоженных клумбах и опутала их.
Грядка и вовсе превратилась в нечто неузнаваемое. В темноте, посреди шторма, Эмили видела не тот сад, который знала и любила. Он обратился темным и пугающим местом, полным тайн и опасностей.
Сквозь шум хлещущего по крыше дождя Эмили расслышала какой-то другой звук. Топот. Только на этот раз он повторялся чаще. Вслушиваясь через грохот ужасной погоды, девочка уверилась, что кто-то или что-то поскуливает, словно плача от боли.
Осторожно пробираясь вперед, она водила лучом по дикому саду. Целый участок справа от Эмили зарос розами. Мамина гордость и отрада. Каждое лето без исключений их квартиру наполнял аромат свежих цветов, срезанных мамой на крыше поутру. Но теперь розовые кусты одичали и разрослись по всей крыше.