Навильники, мешки и катухи
И черте что еще в колхозном рабстве!
Я успевал тогда писать стихи,
С ребятами подраться, искупаться.
Ей-богу, лучше жизнь тогда была,
Пусть цыпки на ногах, урчит в желудке.
И нас судьба по рытвинам вела,
Какой ни есть ты – крепкий или хрупкий.
Все шли единым строем к светлым дням,
А рядом тетки, матери (ух, сила!)
Шагали встречь «разбуженным ветрам»,
Все дальше от войны нас уводили.
Разуты и раздеты, голодны,
Но нам совали без речей бурсаки
Из желудей – увесисты, черны,
Крушины горше, но для нас так сладки!
Финал блестящ: кто кончил ФЗУ,
Кто стал шофером, молотобойцем в кузне
И летчиком один – стращать грозу,
А я в любви сознался самой музе.
И ныне те ж мешки и катухи
И черте что еще в российском рабстве!
Но так же сочиняю я стихи,
Чтоб словом за народ с властями драться.