Где срублен крест тобой, сколоч′ен гроб искусно,
Сосновая смола, как ладан, в ноздри бьет.
И тут же в уголке подгнившая капуста,
На радость червякам, никто не уберет.
Сказал бы, подсказал и указал: вылазь-ка
Из темени на свет – он божий по сей день,
Какой-то человек, кой не могущий сглазить,
Окурок непогасший швырнуть украдкой в сень.
Нет, из подвала я не выйду и не выползу,
Имущество свое не брошу – крест и гроб,
Общаюсь с ними я и с униженьем «выкаю»,
С усмешкою незлой ладонью глажу лоб.
«Дошел до ручки он, в Ложки отправить срочно!» —
Народец там орет, где сроду благодать,
Где белый свет и тот немыслимо порочен,
Где оборванцу-страннику ну нечего подать.
Я слушать не хочу, кто озабочен мною,
Их заповедь:
«Умри сегодня… завтра я!»
Я им в дыру седой мотаю головою:
«Пораньше бы пришли…
А сейчас уже нельзя!
Среди мышей и крыс дождусь я в небо визу.
И эта мысль моя, ей-богу, не темна.
Была вся жизнь моя нечаянным сюрпризом
И тем же в эту ночь закончится она».